Дожидаясь обналички чека Эрни, Мортенсон продал все, что у него было, чтобы купить билет на самолет и собрать средства на жизнь в Пакистане. Он сказал Марине, что собирается реализовать мечту своей жизни. Он не вернется, пока не исполнит обещания, данного детям Корфе. А потом все пойдет по-другому: он найдет постоянную работу, хорошую квартиру и будет вести нормальный образ жизни.

Альпинистское снаряжение он сдал в специальный магазин на Сан-Пабло авеню. Путь от камеры хранения до магазина занял всего четыре минуты, но для Грега он тянулся вечно. «Мне казалось, что я отказываюсь от жизни, которую вел с момента переезда в Калифорнию», – вспоминает он. Зато тогда Грег стал на полторы тысячи долларов богаче.

Утром накануне вылета Мортенсон отвез Марину на работу, а затем совершил самый трудный поступок в своей жизни. Он отогнал «Ла Бамбу» торговцу подержанными автомобилями в Окленде и получил за нее пятьсот долларов. Однажды «бьюик» доставил его со Среднего Запада в Калифорнию, где он стал альпинистом. Потом машина была его домом целый год, пока он безуспешно пытался собрать деньги. Теперь же она помогала ему добраться до другого конца планеты. Он погладил темно-красное крыло автомобиля, убрал деньги в карман и погрузил чемодан в поджидавшее такси.

Грег Мортенсон начинал новую главу своей жизни.

Молиться лучше, чем спать.

Призыв к молитве

Он проснулся и в холодном поту стал искать на себе деньги. Вот они! Двенадцать тысяч восемьсот долларов потрепанными сотнями в зеленом нейлоновом мешочке, который висит на груди. Комната гостиницы в Равалпинди была настолько скромной, что спрятать купюры, кроме как на собственном теле, было негде. Он рефлексивно сжал мешочек с деньгами, – как делал это постоянно с момента вылета из Сан-Франциско, – затем спустил ноги с койки и ступил на влажный цементный пол.

Двенадцать тысяч на школу. Восемьсот – на жизнь в течение нескольких месяцев…

Грег отдернул штору, и его глазам открылось чистое небо и покрытый зеленой плиткой минарет мечети. Небо отливало фиолетовым, значит, был рассвет. Или закат. Мортенсон встряхнулся. Точно, закат. Он прибыл в Исламабад на рассвете, добрался до гостиницы в Равалпинди и, судя по всему, проспал весь день.

За 56 часов Грег обогнул половину земного шара. Билеты он купил с хорошей скидкой. Из Сан-Франциско его доставили в Атланту, потом во Франкфурт, Абу-Даби, Дубай и, наконец, в жаркий и душный аэропорт Исламабада. Затем он оказался в соседнем Равалпинди. Управляющий отелем «Хьябан» заверил его, что дешевле комнаты не найти нигде.

Каждая рупия была у Грега на счету. Любой потраченный доллар – это кирпич или учебник, которого не хватит школе. За восемьдесят рупий (около двух долларов) Мортенсон поселился в комнате-постройке размерами три на три метра на крыше отеля. Комната больше напоминала садовую хижину, чем гостиничный номер. Он натянул брюки и рубашку и открыл дверь. Вечерний воздух не стал прохладнее, но хотя бы подул легкий ветерок.

Местный портье Абдул Шах в небесно-голубом наряде поднял на него глаза. «Салям алейкум, сахиб[23], Грег-сахиб», – сказал он, словно целый день ждал, когда Мортенсон проснется, чтобы напоить его чаем.

Грег устроился на ржавом складном стуле. Он взял надколотый фарфоровый чайник со сладким чаем с молоком и попытался разобраться в собственных мыслях, чтобы составить план.

В прошлом году он останавливался здесь как член прекрасно подготовленной экспедиции. Каждая минута была расписана – приобретение запасов, сортировка, получение разрешения и покупка билетов на самолет, наем проводников и мулов…