Тут Хиббинг умолк, а после паузы произнес:
– Я понимаю, это все пустяки в сравнении с тем, что вы пережили на фронте.
– По мне, так вовсе не пустяки, – сказал Джо Бун. – Во Франции я бывал под огнем, но бо́льшую часть службы провел, охраняя пленных в Бресте[38].
– А дальше что было? – спросил я. – Почему Эйб съехал с катушек?
– Это все из-за капитана, – медленно произнес Хиббинг. – Два старших офицера представили Эйба к награде за спасение миномета и людей, но капитану Брауну это не понравилось, и он стал всюду рассказывать, что, когда Эйб вскочил на фальшборт, отдавая команды, он ухватился за паромный трос и заклинил его в гнезде. Капитан даже нашел пару свидетелей, подтвердивших его слова, хотя большинство считало, что крушение случилось из-за перегрузки парома и повреждений, которые нанесли напуганные взрывами лошади. Как бы то ни было, с той поры отношение к Эйбу в армии изменилось к худшему.
В этот момент к нам вошел Пит собственной персоной и заявил категорическим тоном:
– Мистер Томлинсон и мистер Бун, ваши супруги просили передать, что это их последний звонок. Они сказали, что такие «особые случаи» повторяются слишком уж часто и что, если вы через десять минут не вернетесь в гостиницу, они уедут в Филадельфию без вас.
Томми и Джо Бун неохотно поднялись из-за стола.
– Простите, что отнял у вас столько времени своей болтовней, – сказал Хиббинг. – Вы-то побывали на войне, и не мне вам рассказывать истории.
Они отправились к своим женам, а я, задержавшись, еще раз спросил Хиба:
– Выходит, Эйб не был убит во Франции?
– Нет… Кстати, и на доске той ни слова о фронте, просто «погибли при исполнении…».
– Тогда как же он умер?
Хиббинг помедлил, прежде чем ответить.
– Его убил охранник при попытке к бегству из Ливенворта. Он должен был отсидеть десять лет.
– Бог ты мой! А ведь в колледже он был отличным парнем!
– Это только для близких друзей. А вообще он был жуткий сноб, разве нет?
– Ну, может, в некоторых случаях.
– К примеру, в армии он даже не хотел узнавать своих однокашников.
– Ты о чем это?
– Да все о том же. Сегодня я вам приврал насчет одной вещи. Того капитана звали не Браун.
– То есть?.. – озадачился я.
– Капитана звали Хиббинг, – сказал он. – Это я был тем капитаном. Когда я догнал их, чтобы принять роту, он держался так, будто со мной не знаком. Вот что выбило меня из колеи – ведь я всегда любил наш старый колледж… Ну ладно, спокойной ночи.
«Дай мне шанс, тренер»[39]
Место действия: коттедж в летнем лагере, комната для собраний. Над камином висят скрещенные весла, на каминной полке расставлены призовые кубки, посреди комнаты – большой, грубо сработанный стол и несколько таких же простых стульев, у дальней стены – классная доска. Тщедушный мальчишка в купальном костюме пишет на доске слово крупными кривыми буквами. Это слово: «Уидудл».
Одновременно с поднятием занавеса в комнату входит мальчик лет тринадцати, очень крупный для своего возраста, также в купальном костюме. Он окликает первого, и тот, схватив тряпку, начинает торопливо стирать надпись.
Кассиус (толстяк). Что значит «Уидудл»?
Багс (заметно смутившись). Уидудл? Так называется лагерь, в который скоро поедет моя сестра.
Кассиус. Классный лагерь, должно быть… А где Старик?
Багс. Я писал «Уидудл» просто так – мелок под руку подвернулся. Я вспомнил, что должен ей срочно написать, потому что утром получил письмо, в котором сказано, что, если я срочно ей не напишу, не видать мне в этот раз четвертака на карманные расходы.
Кассиус. Старик не появлялся?
Багс. Я его не видел. Скажи, ты выучил свои слова? Я свои выучил.