Иногда и у Марка возникало любопытство по этому же поводу, но небольшое. Он вырос, впитав общепринятое мнение об императоре – легендарном обманщике, возможно вымышленном. Шутнике, любителе подкидывать загадки и носить маски. Иногда обольстителе дев и невест, пресловутом отце бедняков и несчастливцев. И лишь в последние годы, когда Марк стал встречать людей, знающих о мире больше, чем название соседней деревушки, он начал понимать, что личность императора может иметь реальную важность.

Впрочем, даже после этого интерес к императору никогда не занимал значительную долю его времени или мыслей. Но он все же спросил Драффута:

– Как он выглядит?

– Он человек, – твердо ответил Драффут, словно это подвергалось сомнению. Но, высказав это утверждение, он сделал паузу, словно не зная, что еще сказать. Наконец продолжил: – Джона Злонравного, врага Эрдне, тоже называли императором.

Услышав это небрежное упоминание о событиях, происходивших две тысячи лет назад, Марк ощутил, как по его телу пробежали мурашки.

– А потом, чуть позднее, кое-кто именовал этим титулом принца Дункана, хорошего человека.

Драффут замолчал. Марк немного подождал, затем спросил:

– А не может ли этот человек, которого называют императором, иметь какое-то отношение к мечам? И в состоянии ли он чем-нибудь помочь нам в борьбе против Вилкаты?

Драффут сделал любопытный жест двумя руками, который у существа меньших размеров изображал бы беспомощность. При этом, едва он перестал касаться ствола дерева, его кора мгновенно приобрела обычный вид.

– Думаю, император смог бы оказать нам огромную помощь. Но вот как эту помощь получить… А что до мечей, то, думаю, Ослепитель не обманул его ни на миг, хоть я держал его в руке, когда подходил.

– Меч его не обманул?

– Полагаю, он все время видел меня таким, какой я есть на самом деле. – Великан секунду подумал, потом договорил: – Конечно, я не собирался его обманывать и менять внешность, если бы он не захотел причинить мне зло – а я в такое не верю. – Выразительный и завораживающий взгляд Драффута не отрывался от глаз Марка. – Именно император посоветовал мне взять этот меч и понаблюдать за сборищем богов. И он велел мне еще кое-что: чтобы, послушав богов, я передал Ослепитель тебе.

Марк ощутил внутри холодок, похожий на внезапный страх, но с искоркой возбуждения. Для него обе эмоции оказались равно непостижимыми.

– Мне? – тупо повторил он.

– Тебе. Даже меч Воров не в силах замаскировать меня настолько, чтобы я сошел за человека или любое существо человеческих размеров. На расстоянии, может быть, и сойдет. Но я не смогу скрытно войти в поселение людей и услышать то, что говорится на их тайных советах.

– Но ты же сказал, что можешь шпионить за богами. Разве это не важнее?

Великан покачал головой:

– Грядущая война потрясет мир – так, как не сотрясала его со времен Эрдне. И в этой войне люди или проиграют, или выиграют, хотя и боги сыграют в ней свою роль.

– Откуда ты все это знаешь?

Драффут промолчал.

– И что мы можем сделать? – спросил Марк просто.

– Я попробую – в своем истинном облике – повлиять на поступки богов. Как ты, наверное, знаешь, я не способен причинить вред людям, что бы ни происходило. Но против них я сражаться могу – если необходимо. Я уже делал это прежде и побеждал.

И опять по телу Марка пробежали мурашки. Он сглотнул и кивнул. Очевидно, в легендах о том, как Драффут успешно воевал против самого бога войны Марса, есть зерно правды.

– А меч я оставлю тебе, – добавил Драффут.

Эти слова вновь захлестнули Марка волной восторга, но на сей раз радость быстро приглушили кое-какие воспоминания и небольшие расчеты.