– Да, мой грэд. Ясно. Как прикажите. Я готов.

– Вижу я, как ты готов. Подними глаза. Смотри на меня и нападай.

***

Поздним вечером Тирдэг сидел за массивным столом красного дерева в своей спальне, сосредоточенно разбирая бумаги и вновь полученную почту. Голодавший с утра Мердок совершенно неподвижно лежал, свернувшись у стены на небольшой подстилке, не поднимая головы. У самого его носа стояла глубокая миска со вкусно пахнущим наваристым кулешом, к которой он не имел права притронуться, и хорошо знакомая плеть. Наконец хозяин окликнул его:

– Мердок!

Раб быстро сел и отозвался, по-прежнему смотря в пол:

– Да, мой грэд!

– Есть хочешь?

– Как мой грэд пожелает.

– Твой грэд желает, чтобы ты был сытым и сильным. Иначе, какой из тебя к ежам охранник. Ешь. Можно!

Тирдэг снова занялся бумагами. Через какое-то время он окликнул раба:

– Мердок! Ты закончил? Неси сюда плеть и готовься.

– Да, мой грэд.

Раб быстро поднялся, подошел и с поклоном положил перед Тирдэгом его любимое орудие воспитания. Вскоре Мердок уже стоял возле стола, опершись о стену руками, подставляя хозяину голую, только недавно опять зажившую спину. Тирдэг, не торопясь, встал, взял плеть, привычно взвесил в руке и с размаху ударил ею. Посмотрел, как вздувается на белой коже раба первый красный след, затем принялся наносить сильные ритмичные удары один за другим, приговаривая вполголоса:

– Собак, Мердок, даже послушных, нужно наказывать. Регулярно. Чтобы чувствовали на себе руку господина, помнили, кто в доме хозяин, и знали свое место. Понятно?

– Да… мой… грэд… – чуть слышно выдохнул раб между ударами.

На светлый дубовый паркет вокруг них вскоре полетели крупные ярко красные капли. Когда спина Мердока полностью поменяла цвет, Тирдэг остановился и бросил плеть на пол, разрешив:

– Одевайся. Прибери за собой. И пошел на место до утра.

– Да… мой грэд…

Мердок без сил скользнул руками вниз по стене и упал на колени. Стараясь не кривиться от боли, натянул на себя сразу же прилипшую к спине рубашку. Подобрал с пола плеть, поцеловал ее, тщательно обтер своей одеждой и очень осторожно, чтобы ни в коем случае не повредить, зажал в зубах. Затем взялся за принесенные им заранее ведро и тряпку. Когда паркет вновь засиял чистотой, раб отполз на подстилку возле входа в спальню, аккуратно положил плеть на пол, еще раз вытер рукоять и, наконец, затих.

***

Последний зимний месяц выдался морозным и бесснежным. Князь почти ежедневно выезжал из замка. Иногда он отправлялся в многодневные поездки по всей провинции, иногда принимал участие в больших затяжных охотах на крупного зверя. За его спиной всегда держался неизменный, уже очень хорошо знакомый всей округе, охранник. В зимнем охотничьем костюме, круглой лисьей шапке с длинным хвостом на бритой голове, с небольшой окладистой черной бородой и усами он теперь казался плотью от плоти тардийских лесов и гор.

***

В тот день солнце впервые начало греть почти по-весеннему. Князь Тирдэг Драммонд и Мердок ехали вдвоем верхом прочь из замка по еще зимнему лесу. Кони фыркали от легкого морозца, стук их копыт далеко разносился по пустынным окрестностям. Всадников сопровождали только радостные птичьи трели.

Все шло, как всегда. Широко проторенная и хорошо известная дорога никаких неожиданностей не предполагала. Князь неспешно ехал первым. Вдруг Мердок тихо и коротко присвистнул, подавая сигнал опасности. Тирдэг остановил коня и махнул рукой, посылая охранника на разведку. Тот выехал вперед и осторожно двинулся к большому скальному кряжу, который возвышался справа от дороги. Оглянулся на князя, свистом сообщая о том, что опасность может скрываться за скалой. Тирдэг жестом направил его дальше вперед, а сам приготовил пистолеты.