Возможно шампанское ударило в голову, а может я слишком устала от быта своей размеренной жизни, но, когда сильные мужские руки сползают с моей талии и подбородка вниз, поддевая меня под бедра, я покорно прижимаюсь к этому дьяволу ближе, позволяя поднять себя. Обвиваю его талию ногами, шею руками, и отдаюсь ему в его полную дьявольскую власть.

Когда щелкает его ширинка, я теряюсь между желанием отпрянуть и желанием умереть в его руках. Побеждает последнее. Моя спина впивается в ледяную стену, когда он двигает меня к ней, втараниваясь между ног.

Меня подбрасывает на нем. Я зажмуриваюсь. Срываюсь с его губ, поцелуй прерывается так же резко, как незнакомец входит в меня. Мне немного больно, он большой и напористый. Он рычит мне в губы, его накрывает даже сильнее, чем меня. Он выдыхает, прижимая меня бедрами к шершавым кирпичам. Его руки надежно удерживают мою задницу, мои кисти безвольно лежат на его шее. Бретели моего платья одна за другой сползают все ниже, платье под тяжестью опустилось от первого толчка, и как только за ним последовал другой, еще на несколько сантиметров обнажило мою грудь. Мне тяжело дышать. Я задыхаюсь от дикости происходящего. Но вместо того, чтобы прервать эту схватку, я подаюсь бедрами навстречу и на третьем толчке мы встречаемся на полпути.

– Да… черт… – я не знаю, кто из нас это произнес, да мне плевать на это. Мне становится интересно, эта прожигающая вены истома уже на пике, или только зарождается. Я снова подаюсь ему навстречу, он подбрасывает меня еще одним сильным, как его поехавшая крыша, толчком, и моя голова откидывается назад. Я ударяюсь затылком о кирпичную стену, моя шея тут же оказывается во власти его жадного рта. Зубы оставляют следы, язык их зализывает. Мое лицо подставлено каплям дождя, они царапают кожу, стекают по скулам, умирают на губах. Мне хочется попробовать его на вкус так же, как он пробует меня. Ключица горит, расцарапанная его щетиной, я зарываюсь рукой в его темные волосы, выжимая с них влагу и оттягиваю назад, возвращая его губы на свои. Наши тела сталкиваются как грозовые тучи, между нами сверкают маленькие разряды молний, напряжение все усиливается, разрядка пока не наступает. Но я ловлю себя на мысли, что плыву уже без нее. Такого не было раньше.

– Тише… – он осаживает меня, когда заигрываюсь, слишком накрывает, я уже не я. – Я хочу тебя дождаться. Если будешь продолжать, я кончу раньше…

Шепчет повелительно, и я открываю затуманенные похотью глаза и пытаюсь понять, о чем он. Что он от меня хочет кроме разрядки? Почему вообще что-то говорит в такой момент?

Он снова целует. Мои веки опускаются, его бедра с нажимом усиливают глубину и частоту проникновений. Он заполняет меня собой до краев, а потом с оттяжкой выходит, отводя их назад. И снова шлепает по мне, сильнее, глубже, чаще, больше. Его пальцы на моих ягодицах сжимаются, мне больно, но эта боль меркнет по сравнению с онемением, растекающимся по телу. Мои бедра – первое, что наполняется истомой при оргазме. Потом он плавно ударяет вниз к ступням и как на трамплине простреливает от них вверх, растекаясь кровью по всему телу.

– Да… Да… – Моя голова откидывается назад, незнакомец дергает мои бедра на себя так, что я отлипаю от стены на добрых полметра. Он вколачивается внутрь на всю глубину и кончает, нанизывая меня на себя неистовыми рваными движениями. Потом снова прижимает меня к стене и слегка давит собой, переводя дыхание. Ему сложно успокоиться, пульс в раздрае. Я благодарна, что он не ставит меня на землю, я не смогла бы стоять сейчас, ноги слишком слабые.