– Если вам, мисс Брилл, интересно узнать и помочь в поисках, заходите к мисс Норт на чашку чая. Она непременно расскажет о тяжелой судьбе сироты и будет благодарна, если найдется хотя бы один из самых дальних родственников.

– Фи! – выразила свое презрение леди и с возмущением ушла.

– Это Элейн Брилл – местная сплетница. Пусть она возмущена моей бесцеремонностью, но будь уверена, завтра или послезавтра постучит в дверь и устроит допрос, так что вспоминай что-нибудь о родственниках.

– Откуда вы знаете, что я сирота?

– Миссис Уилсон – кладезь сведений. Кстати, сегодня Уилсоны обязательно будут, так что приготовься.

Раздались приветственные крики. В центр зала вышла пышная женщина и радостно сообщила, что танцевальный вечер открыт, и по традиции его открывает танец с пирогом. Громкие овации слились с зазвучавшей веселой музыкой, похожей на вальс, но весьма своеобразной, и на сцену вышли мальчик и девочка лет восьми-девяти. На голове мальчика мулата красовалась широкополая соломенная шляпа с бубенцами, а на девочке маленький чепец. Юные танцоры улыбались так широко, что еще до начала танца захотелось ответить им взаимной приветливостью.

Выждав вступление, дети запрыгали на месте, уморительно дрыгая ногами. Потом, соблюдая ритм, шоркали ботинками, словно пытались ногой растереть гусеницу по земле, а под припев стали двигаться по кругу, отклонив тело и головы назад. Согнутыми руками они размахивали, как курица крыльями, а ногами переступали, как лошадь на выезде. Необычные движения не придавали танцу элегантности, зато он был настолько зажигательным, озорными и веселым, что невозможно было удержаться от смеха. Как догадалась Ханна, он был гротескным, для увеселения зрителей.

Под конец ребенок встал перед девочкой на колени, она поставила ножку в красивом башмачке на его бедро. Сняв с головы шляпу и, танцуя, он начал обмахивать девочку шляпой, как веером, и под бурные овации и довольные крики зрителей, дети завершили танец.

– Понравилось?

– Очень! – ответила довольная мисс Норт. – Но почему с пирогом?

– Потому что раньше рабы, чтобы развеселить хозяев, смешили их в танце, и победивший шел на кухню и получал сладкий пирог. Пойдём танцевать, шеренги уже выстроились! – мистер Вуд поспешил встать в конец ряда, чтобы открыть вирждинию рилл. Перешептывания за спиной, набирали силу.

– Саймон, я чувствую, будто мне в спину плюют!

– Лишь бы не кусали, – отшутился он.

– Мне не уютно.

– Не будь трусихой! – и улыбнулся так, как мог делать только он. Ямочки у него были обаятельными.

Кружась в танце, меняясь партнерами по змейке и спирали, Ханна веселилась от души. Напарники, попадавшиеся в танце, улыбались ей. А позже, с удовольствием предлагали составить пару в следующем танце. Дамы не спускали с нее глаз.

«В чем-то Саймон прав. Изображать целомудренную скромницу можно, но рано или поздно придется рассказать о себе правду. А так, если придусь кому по душе, будет не так страшно начать разговор…» – тяжесть отступила, и она с радостью танцевала до конца вечера.

В разгар вечера вошли Уилсоны, но Ханна с Лидией не общались, потому что та была не в настроении. Протанцевав всего два вальса, миссис Уилсон отказалась танцевать, и они с супругом уехали так же внезапно, как и появились.

– Она не в настроении, – обратила внимание Ханна.

– Еще бы, Уилсоны не так просты, как кажутся. Лидия уже осознала, как ей повезло с золовкой и свекровью.

– Вы же друзья с Аленом! – напомнила мисс Норт.

– Друзья, но недостатки друзей не следует игнорировать. Если интересно, расскажу позже, – ответил мистер Вуд и увлек ее танцевать Пол Джонс.