– Я не хочу нового! Я хочу тебя! – Хейзел бросила зеркало на пол. Зазвенело разбившееся стекло. – Ты мой чемпион, – она прижалась губами к холодным губам Квинта. Просунула между них язык. Натолкнулась на сжатые зубы. Отпрянула назад и ударила мужа по лицу. – Да сделай хоть что-нибудь! – закричала она. – Или скажи, что сделать мне!

Старость. Она всегда шла за Квинтом по пятам. С самого рождения. Старость и смерть. Даже когда он стал чемпионом и новый агент предложил ему найти тех, кто сделал с ним такое. Квинт стоял у могил ученых и жалел, что старость добралась до них раньше, чем он. Они сделали его бессмертным, отправив в вечную гонку со смертью. Он был таким же, как все, но тем не менее что-то в нем было не так. В его организме. Он словно подчинялся другим законам. Не времени. Не болезням. А стихии боя. Идеальный солдат, которого смерть противников делает только сильнее. Возможно, он был единственным в своем роде, по крайней мере, свободным уж точно. Остальные либо так и остались неудачными экспериментами, либо были превращены в бесчувственных зомби, слепо выполняющих приказы. Смерть и секс. Два поля боя с бесчисленным количеством поверженных противников. Где-то среди сотен этих лиц была и Хейзел. Еще одна фанатка, не пожелавшая мириться с ролью куклы для секса. Дикая, как лесная кошка. Страстная, как само безумие.

– Я могу стать твоей единственной! – сказала она при их первой встрече.

– Зачем мне единственная, когда у меня есть множество, – сказал Квинт.

– Я могу заменить всех твоих шлюх.

– Поцелуй для начала свою подругу.

– Вот так? – Хейзел впилась в сочные губы блондинки.

Кинжал блеснул в ее правой руке. Кровь из перерезанной яремной вены ударила Квинту в лицо. Постель превратилась в арену смерти.

– Вот так, да? – снова спросила Хейзел, целуя в засос агонизирующую подругу. – Нравится? – она обернулась, награждая Квинта безумной улыбкой. – Хочешь присоединиться? – Хейзел показала ему кинжал в своей руке. – Хочешь пройтись по краю?! – она разорвала свою блузку, освобождая молодую грудь. Под короткой юбкой ничего не было. – Ну же!

– Я могу убить тебя, – предупредил Квинт.

– А я тебя.

Они слились в осторожном поцелуе. Каждое движение было выверенным. Каждый шаг продуман. Хейзел выгнула спину и громко вскрикнула. Кинжал вспорол Квинту грудь и уперся в горло.

– Ты пустила мне кровь! – сказал он, не веря своим глазам.

– А ты мне, – она заставила его опустить голову и посмотреть на кровь между ее ног.

Блондинка захрипела, перестав зажимать перерезанную шею. Ее серые глаза угасали.

– Она смотрит на нас, – сказал Квинт.

– Плевать, – Хейзел прижала его к себе. – Я ее все равно не знаю.

Ближе к утру Квинт вызвал своего агента.

– Хочешь, чтобы он к нам присоединился? – спросила Хейзел.

– Хочу, чтобы он избавился от тела.

– Нет.

– Что нет?

– Мы должны сделать это сами, – Хейзел поднялась с кровати. – Помоги мне, – сказала она, заворачивая тело блондинки в простыни.

– Нам нужно помыться, – сказал Квинт.

– Позже.

– Я всегда моюсь после арены.

– Со мной у тебя будет все по-другому.

– Почему ты думаешь, что я позволю тебе остаться?

– Потому что я кое-что оставила для тебя.

– Не верю, что у тебя никого не было, – улыбнулся Квинт.

– Конечно, были, – Хейзел собрала свою одежду и начала одеваться. – Не один и по-разному, но так, как с тобой, сегодня впервые.

Черные волосы поседели, но Квинт не обратил на это внимания. Хотела ли Евангелина, чтобы он жил? Наверно, уже неважно. Квинт открыл дверь и вошел в дом. Окутавший его запах показался странным. Не домашним. Скорее, каким-то далеким, словно само прошлое повеяло воспоминаниями. Так пахнет секс. Так пахнет смерть. Квинт не знал этого человека…