Это он может.

Одарив репортёров своей коронной улыбкой хищника, Ксанор во всеуслышание говорит:

— Эта очаровательная девушка моя помощница. Что же касается моей личной жизни, я предпочитаю, чтобы она таковой и оставалась. Личной. А теперь прошу извинить нас, я бы хотел найти и поздравить виновницу сегодняшнего вечера.

Не обращая внимания на новые вопросы, посыпавшиеся на нас как из рога изобилия, Тёмный устремляется к дому, и я следую за ним. По широким ступеням, очерченным по краю пока ещё тускло горящими фонарями. Они разгоняют первые сумерки, мягко подсвечивают клумбы. На цветы я и пытаюсь переключить внимание. Безрезультатно. Не хочу, но продолжаю думать о словах высшего. И ведь ответил замечательно, не прикопаешься. Тогда почему испытываю разочарование?

В последнее время я себя совсем не понимаю…

В холле приглашённых немного, они здесь просто не задерживаются. Через просторный зал сразу перебираются в сад, где под огромным шатром белеют празднично накрытые столы, синты разносят напитки, играют музыканты, журчит вода в фонтане.

Идиллия и романтика.

— Ты так и не сказал, которая из твоих знакомых выходит замуж.

А я даже не удосужилась поинтересоваться.

— Фелисия Сольт. Бывшая моего брата.

— Оу… Ясно.

Когда Гаранор Хорос расстался с невестой ради феи, об этом гудела вся планета. Ради Элении он, можно сказать, бросил вызов целому миру. Ну или как минимум себе подобным. Он даже добился, чтобы с неё сняли блокаторы. А теперь снова баллотируется в правители, надеясь сделать жизнь таких, как я, лучше. Пусть только в Грассоре, но всё же… Кто знает, может, в будущем и в других странах начнёт что-то меняться.

А мы с Джен едва всё не испортили. Сначала я со своими йорговыми фотками, потом шайранка с Ханаром.

— Прости, — неожиданно говорю я.

Неожиданно даже для самой себя.

— За что?

— За то, что чуть не угробила карьеру твоего брата. И даже не извинилась. Я думала чем угодно, но только не головой.

— Главное, что не угробила, — примирительно отвечает Ксанор. — Ты импульсивна, Кара, но как раз это мне в тебе и нравится. Нравится твоя безбашенность.

Всё это он говорит, почти касаясь губами моей щеки, отчего мне хочется обхватить себя за плечи руками. Дрожь на коже такая, что кажется, вот-вот замёрзну. Или, наоборот, сгорю. Рядом с ним мне то холодно, то жарко. То я готова его убить, то не могу заставить себя оторвать от него взгляда.

— Вот и плохо, что нравится. — Я резко отстраняюсь и, вернув себе максимально сдержанный вид (больше не поддамся на провокацию!), бросаю: — Если что, я у фуршетных столов. Я всё ещё голодная.

И окончательно умом тронувшаяся.

— Сильно не налегай на закуски. Самое интересное и вкусное впереди.

Слабо улыбнувшись, спешу сбежать от босса. Боги! Мне с ним работать ещё два месяца, а я с каждым днём, с каждой новой улыбкой этого мужчины в него влюбляюсь всё больше. И это совершенно дерьмово. Дерьмово чувствовать себя беспомощной и тонуть в чувствах к Тёмному, как в зыбучем песке. В ядовитой, мать его, трясине.

И ведь прекрасно знаю, что он из себя представляет. Бабник, получающий кайф от охоты. Но стоит ему меня поймать — другими словами, один раз со мной переспать, как я стану просто очередной девицей, раздвинувшей перед ним ноги.

Зато заработаю два миллиона и сразу смогу уволиться.

— Кара? — От мрачных мыслей меня отвлекает нежный голос соноры Хорос. Обернувшись, я буквально окунаюсь в её светлые эмоции, и тьма во мне ёжится, прячет когти. Эления подходит ближе, с улыбкой протягивает бокал шнайса. — Рада снова тебя видеть. Ты здесь с Ксанором?