— Придет время, и все образуется, — успокоила покровительницу Эмберли. — Его императорское величество еще молод…

— Ему сорок, Эмберли! — раздраженно оборвала ее Реджина. — Уже сорок, и ни намека на свадьбу. Тот же Майлз помолвлен с вашей дочерью, хотя на десять лет моложе.

— Все образуется, — упорно повторила маркиза. — Императору дозволительны некоторые слабости.

— Этих слабостей уже полный дворец! — Наморщила переносицу императрица. — Он перепортил чуть ли не всех моих фрейлин! Да что там, даже Элена жаловалась. — Имелась в виду младшая сестра покойного правителя Элена Сильвия Гранцид, в замужестве герцогиня Берил. — Она боится приглашать гостей, когда Вальтер у нее.

— Ее императорское высочество преувеличивает. — Эмберли спрятала улыбку в уголках губ. Она ни за что не призналась бы Реджине, но подозревала истинную причину недовольства герцогини: Вальтер не желал обратить внимание на нужную женщину. Не на тетку, разумеется, а на ее дочь. — Она слишком чувствительна к вопросам морали.

— Строгость в подобном вопросе еще никому не мешала, — заметила собеседница. — Молодежи следовало бы чаще вспоминать о таких понятиях, как честь и совесть.

— Совершенно с вами согласна, — подобострастно поддакнула маркиза.

Она напоминала воду: куда направишь, туда и потечет. Именно это свойство — умение подстраиваться под окружение, втираться в доверие помогло ей в свое время заполучить Сайроса Реджа. Двадцать лет назад он слыл завидным женихом, много красавиц и просто богатых наследниц вилось вокруг маркиза, но женился Сайрос на ней. Безусловно, высокий пост ее отца сыграл свою роль, но Эмберли постаралась и сама. Жаль, не удалось родить сына, но женщина собиралась возобновить попытки. Она здорова, еще привлекательна и оправдает ожидания супруга. А оправдать нужно, иначе Эмберли рисковала оказаться бывшей женой. Пусть Сайрос открыто не высказывал недовольства, она сама все понимала. Без наследника прервется род, и этого допустить нельзя.

— Приятно слышать, — одобрительно кивнула Реджина. — В свете недавней истории…

Она не договорила, бросила взгляд на часы и заторопилась:

— Совсем я заболталась, забыла о делах! И, запомните, — неожиданно задорно подмигнула императрица, — я должна первой узнать о дате свадьбы, рассчитываю на вас. Хорошая из них пара, очень хорошая, из вашей Вайолет и Майлза Элены.

— Можете на меня рассчитывать, ваше величество.

Эмберли подскочила и, присев в реверансе, потянулась к милостиво протянутой руке.

— Жду вас на маскараде, милая Эмберли, вас и вашу дочь, разумеется. Спасете меня от смертной скуки, — рассмеялась Реджина. — Окружающие считают меня древней развалиной и обращаются соответственно. Будто мне отныне интересно судачить только о лекарствах и болезнях! Обязательно приготовьте для меня пару свежих сплетен, — уже повернувшись спиной, добавила императрица. — Можно даже пикантных.

Маркиза, все еще в полусогнутом положении, попятилась к двери, а императрица скрылась в спальне. Ей требовалось привести себя в порядок и переодеться перед разговором с сыном. Положение матери позволяло не испрашивать аудиенции, но Реджина уважала чужой покой и не решала вопросы в часы отдыха. За беседой с маркизой она дожидалась нужного часа, когда, набравшись сил, Вальтер снова окунется в пучину государственных дел. После — ужин и никаких разговоров о политике.

Служанки суетились вокруг Реджины, тщательно расчесывая каждый волосок. Императрица признавалась в этом только самым близким: она не желала стареть. Именно поэтому платья шились по самой последней моде, а не копировали угрюмые вдовьи футляры полувековой давности. Реджина вообще не признавала фиолетовый — цвет скорби. Как символично, что кровь темных магов имела тот же оттенок! Хотя ничего удивительного, одно породило другое. Именно кровь в жилах укротителей Тьмы окрасила горе в фиолетовый, а не наоборот.