— Совершенно с вами согласна, — кивнула Эмберли.

Они смотрелись как полные противоположности, свет и тьма: белокурая, не утратившая былой красоты маркиза и императрица с посеребренным годами темным шоколадом волос.

— Но ваш отец — ректор, — с легкой улыбкой напомнила Реджина и поставила чашку на блюдечко. Аккуратно, с ювелирной точностью, не задев крошечную позолоченную ложечку. — Магия у вас в крови.

— Ах, ваше величество! — взмахнула рукой маркиза, сверкнув фамильным кольцом с рубином. — Самая малость, сущие крохи. Вы же знаете, девочки бездарны, способны лишь на мелкие фокусы.

— Однако настоятельно требуют допуска в академию, — затронула острую тему собеседница. — Сын недавно получил гневную петицию.

— От кого же?

Дамы наслаждались дневным кофе в будуаре вдовствующей императрицы. Сюда допускались лишь избранные. Маркиза Сонкс входила в их число. Много розового, живые цветы в вазах — сразу и не скажешь, что комната принадлежала пожилой женщине. Но Реджина не меняла былых привычек и интересов только потому, что они не соответствовали возрасту или вышли из моды. Именно поэтому здесь все осталось так же, как во времена ее юности, когда шестнадцатилетняя принцесса прибыла ко двору.

— От пары… дам. — На последнем слове губы императрицы презрительно дрогнули. — Они настоятельно требовали повлиять на вашего отца.

— Будьте покойны, ваше величество, он совладает с подобным недовольством. Полагаю, те женщины недостаточно знатны?..

— Вы угадали, Эмберли. — Теперь владелица будуара улыбалась. — В какой-то степени я могу их понять и посоветую сыну предоставить им возможность получить иное образование. Многим не приходится надеяться на семью или мужа, они должны добывать пропитание самостоятельно.

Маркиза тяжко вздохнула, то ли сочувствуя бедняжкам, то ли в знак поддержки императрицы.

— Слышали, — понизив голос, сменила она тему, — ильер опять в столице. У меня мурашки по коже от одной только мысли, что можно столкнуться с ним в коридоре! — призналась Эмберли.

Между собой женщины называли ильером только одного человека, и Реджина мгновенно поняла, о ком шла речь.

— Бросьте! — Она ободряюще коснулась ладони собеседницы. — У магистра нет и не может быть претензий к роду Редж.

— Однако мне все равно страшно! — поежилась маркиза. — Каждый раз, когда он появляется, случаются неприятности.

— Только с теми, кто их заслуживает. — В голосе императрицы зазвенела сталь. — Я могу сколько угодно не любить ильера Даура, но он не карает невиновных. С ним не приходится беспокоиться за будущее короны.

— И все же темная магия… — Эмберли не закончила и снова вздохнула. — Словом, я предпочла бы пореже встречаться с носителями фиолетовой крови.

— Как и мы все, — задумчивым эхом отозвалась Реджина.

В будуаре ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь любимой кошкой императрицы. Животное упорно пыталось достать игрушечную мышь из-под пуфика. Когти скрежетали по паркету, цеплялись за обивку. Ничего, заменят, перетянут.

— Когда намечена свадьба? — Реджина наконец затронула тему, ради которой пригласила маркизу. — Хочется погулять на еще одной до того, как мои глаза навеки закроются.

— Ну что вы, ваше величество, вам еще слишком рано уходить! — запротестовала Эмберли, вложив в слова максимум патоки. — Вы еще не женили сына.

— И это моя большая головная боль, — нахмурилась вдовствующая императрица и отставила опустевшую чашку на серебряный поднос. Маркиза последовала ее примеру, хотя на дне оставалось еще немного смеси кофе и молока. — Вальтер упорно не желает понять, что Легии необходимы наследники. Не внебрачные, которых у него полно, а законные. Похоже, мне придется подложить невесту ему в постель, чтобы заставить жениться.