Мне не верится. Мышь и хомка выглядят маленькими и хрупкими, но я держу мысли при себе — вдруг обидятся?

Едва дожидаюсь, пока завяжут последний узелок. Верчусь перед зеркалом. Мне ужасно нравится. Кажется, впервые за день улыбаюсь.

— Ну что, обуваюсь и во дворец? — спрашиваю у фамильяров, но зверьки смотрят странно, переглядываются, молчат.

— Что не так? — озадаченно замираю.

Первой решается ответить Изольда Карповна.

— Марьяночка, — осторожно начинает она, подбирая слова, — платье тебе, кхм, скажем так…

— Немного великовато, — приходит ей на помощь Семен.

Изольда согласно кивает. Я пристально рассматриваю себя в зеркале. По мне так идеально сидит — между корсетом и рубашкой можно просунуть пару пальцев. Идеально, чтобы нормально дышать и, если придется, есть еду, сидеть, поклониться. Кстати, надо узнать, должна ли я кланяться во дворце и кому. Мало ли, не поклонюсь, проклянут или голову отрубят?

Пока я думаю об изучении социальных норм нового мира, мои маленькие помощники вовсю думают, как сделать так, чтобы «платье не смотрелось мешком овса».

— А мне очень нравится, — робко протестую я и тут же наталкиваюсь на две пары укоризненно смотрящих глаз.

— Изольда Карловна, может, другое платье посмотрим? — предлагает Сема, — вон то, бархатное.

— Нет, — качает головой хомочка, — все пошиты на Марго, а у нее чуть шире кость. Марьяночка у нас совсем тростиночка. Фигурка, как у девочки. Ей надо новые платья шить.

— Как это, новые? — огорчаюсь, — Это я когда во дворец попаду?

— Через неделю, — радует меня Семен, — разве что…

— Что?! — жадно хватаюсь за еще не высказанную им мысль.

— Можно взять что-то отсюда, — мышь перелетает на сундук.

Изольда что-то пищит, что не стоит его открывать, но я уже щелкнула замком. Убираю хрупкие бумажные листочки, которыми накрыто содержимое сундука, достаю первое же платье и понимаю — роскошное! Из тончайшей темно-зеленой шерсти. По открытому лифу, рукавам и до края подола пущена вышивка резными листиками и мелкими цветочками, в центре каждого — маленькая жемчужинка.

— Ну что же ты замерла, доставай еще, — бормочет Сема, но я не могу оторвать глаз от этого наряда.

Под вздохи и кряхтение Изольды меня расшнуровывают. Выскальзываю из платья Марго и запрыгиваю в очередную обновку. Корсет только начали затягивать, а я уже понимаю, что сшито будто на меня.

— Чье это?

— Прошлой травницы, — бубнит Изольда, — той, что до Марго была.

Фамильяры заканчивают с корсетом, Сема проползает по моим плечам, поправляя рукава.

— Бесподобно, — резюмирует он.

Я полностью согласна.

Из зеркала на меня смотрит совсем другая девушка. Не простушка в затертой старой одежке — изысканная дама в изящном платье.

Глубокий зеленый оттенил мою бледную кожу. Однозначно решаю, что отныне — это мой любимый цвет!

Фасон и размер платья мне тоже нравятся. Грудь подчеркнута вырезом, при этом прикрыта выглядывающей из-под лифа нижней рубашкой. Корсет затянут туго, талия кажется тонюсенькой. Но, что удивительно, дышать могу! Магия, да и только!

Из-под рукавов верхнего платья виднеются белые кружевные манжеты — нежно и скромно, хотя Сема уверяет, что кружева тут «не хуже азорских», что бы это ни значило…

Все вместе выглядит изысканно, не вызывающе, но ужасно женственно! Ловлю себя на мысли, что девушка в зеркале мне нравится! Я бы назвала её красавицей, хотя… стоит привести в порядок волосы и что-то сделать с ногами. Не пойду же я во дворец в старых кроссовках!?

На дне сундука находятся для меня удобные ботиночки из светло-коричневой кожи с золотисто-зеленой вышивкой с фирменными листочками. Примерка показывает, что чуть великоваты. Не беда, достаю из шкафа носки чуть толще, потеплее и вуаля — обувь уже впору!