Кроме того, изменения произошли в самой структуре купеческого сословия. Исчезли привилегированные корпорации «торговых людей» – гости, Гостиная и Суконная сотни. Появилось деление купечества на гильдии. Наибольшим влиянием и самыми значительными возможностями располагали теперь представители первогильдейского купечества. Появляется институт почетного гражданства. Но при всем том… переменам подвергалась главным образом внешняя сторона жизни купечества. Нравственный же его облик серьезных изменений не претерпел.

Купцы по-прежнему в массе своей – добрые христиане, готовые приютить на дворе людей убогих или солдатских вдов, помочь рублем в строительстве церкви, дать деньги на приобретение богослужебных книг и священнического облачения – и отдающие порой немыслимые суммы на помин души.

Еще одно важное изменение, произошедшее в первой половине XVIII века, касается не самих купцов, а тех сведений, которыми исследователь располагает в отношении их деятельности. До многоцветья второй половины XIX века пока что далеко. Еще нет тех обширных комплексов переписки, мемуаров, дневниковых записей, которые возникнут в период золотого века русского меценатства. Еще не может современный человек в сколько-нибудь полной мере добраться до глубин «внутренней» жизни купечества той эпохи. И все же…

…документально московское купечество XVIII – первой половины XIX столетия представлено на порядок лучше, чем купечество допетровской эпохи. Основной источник сведений здесь – церковное и государственное делопроизводство, которое дает пусть и сухие, зато достоверные данные, объем которых относительно велик. Начиная с XVIII века появляется возможность подробно очертить судьбу того или иного весьма богатого семейства, причем в подавляющем большинстве случаев это оказываются крупные благотворители.

К примеру, исследователям хорошо известна судьба рода Лукутиных, восходящего по крайней мере к XVII веку. Более всего Лукутины прославились как владельцы одного из крупнейших в стране промыслов – Лукутинской (с начала XX века – Федоскинской) лаковой миниатюры. Но история их семейства уходит корнями в далекое прошлое. «Тяглецы» Кадашевской слободы[28], «природные» московские купцы, Лукутины на рубеже 1740–1750-х годов вошли в состав первой гильдии. В Московской переписи 1725 года упоминается имя купца Василия Прокофьевича Лукутина, торговца Золотого ряда, проживавшего в самом купеческом районе Москвы – в Замоскворечье[29]. В начале 1740-х годов Василий Прокофьевич жил с женой и сыновьями во дворе своего зятя, купца первой гильдии О.Н. Новикова[30]. Именно его сыновья, Андрей, Илья и Дмитрий Лукутины, добились того, что их фамилия вошла в число крупнейших промышленных родов XVIII века. Братья Лукутины имели торг «в Завязошном и Крашенинном ряду»[31], но этим их предпринимательская активность не ограничивалась. К примеру, старший из братьев, Андрей Васильевич, начав с торга, полученного им в 1748 году в Завязочном ряду «от хозяина Колотова», к 1767-му уже имел собственный торг в кружевном Золотом ряду. Известно, кроме того, что у А.В. Лукутина имелись лавки, которые он сдавал внаем[32]. Помня о надобностях своего «живота», братья Лукутины не забывали заботиться и о душе. Так, попечением Ильи Васильевича Лукутина был устроен придел пророка Илии в церкви Троицы в Вешняках (1763). Троицкий храм на протяжении многих лет был для Лукутиных приходским[33], о нем и радение было особенное. Самый активный из братьев, Андрей, также занимался благотворительностью, совершая значительные пожертвования на богадельни и церкви. Его сыновья, купцы первой гильдии Василий и Семен Андреевичи, во время Отечественной войны 1812 года выделили крупные суммы на защиту России от захватчиков, за что были награждены званием первостатейных купцов