его, знать о нем, и о том, что же случилось.

Спустя пару дней Олегу Викторовичу разрешат наступать на поврежденную ногу и делать соответствующие упражнения для её восстановления. То же самое касается кисти руки. Правда, она не полностью восстановится, когда его выпишут. Придется длительное время ходить с фиксирующим бандажом, но ничего. Чуть позже и рука придёт в норму.

— Вы чем-то обеспокоены? — спрашивает меня Гуров по возвращении в палату после процедур.

— Просто устала и все, — нагло вру ему, но что поделать.

Мужчина осторожно встаёт с кресла и самостоятельно садится на кровать.

— Так есть же повод, сходить с подругой в ночной клуб. Куда вас там зовут?

— Она мне не подруга.

— Тогда пусть станет ею. Быть настолько прекрасной и заботливой, и в то же время одинокой… Это не про вас, Вера Николаевна.

— А если не получается? Если не могу?

— Не можете что?

— Не могу отпустить себя, как вы бы того хотели.

Его глаза пристально меня изучают. Ждут, что, возможно, я продолжу или поделюсь с ним тем, что хранится в моей душе. Но я не успеваю. Айфон Гурова, который покоится на тумбочке неподалеку, издаёт мелодию. Глаза тут же находят предмет, из которого доносится приятный симфонический рингтон. Он расходится вибрациями в воздухе и током отдается по моему телу, потому что на экране телефона высвечивается фотография контакта. Мое внимание не столько привлекает образ девушки брюнетки, сколько изображение собаки, слишком напоминающее Снежка. Зрение успевает зафиксировать имя абонента — Лора, чей звонок действует на меня критически.

— Вера, — Гуров впервые обращается ко мне по имени, — подайте, пожалуйста, если вам не трудно.

— Нет. Конечно же, нетрудно, — не отрывая взгляда от экрана, я беру в руку вибрирующий телефон и передаю Олегу Викторовичу, который больше не смотрит на меня и теперь полностью сконцентрирован на некой Лоре.

— Да, Лора, — отвечает он на звонок, пока перебираю ногами к выходу из помещения, где минуту назад собиралась задержаться, чтобы...

Идиотка наивная. У него есть Лора, а я лечащая медсестра, которую завтра он забудет.

Я дёргаю ручку двери и следующие слова, которые произносит Гуров своей собеседнице, лишний раз перечеркивают мою последнюю надежду:

— Нет, пес ещё не нашелся.