Пока пес резвиться в сугробах снега, я отвлечена воспоминаниями о вчерашнем времяпрепровождении в компании одного пациента. Сижу на скамейке в скверике, и улыбка на моих губах не сходит вот уже полчаса прогулки.

«— У вас, должно быть, амнезия, Олег Викторович. Вы забыли принять таблетки, — заходя к нему в палату, я замечаю, что лекарства, выданные в обеденное время, лежат не тронутыми.

— Вы же медик, Вера Николаевна, должны знать определение этого термина.

— Тогда, как вас заставить их вовремя выпить?

— Навещайте меня чаще.

— Чаще уже некуда, простите.

— Ваше ежеминутное присутствие будет напоминать мне о вас, как об одной прекрасной медсестре этой больницы, и заодно о таблетках… — Он тихонько посмеивается.

— Я же говорю, у вас амнезия, — поддерживаю его смех.

— Наоборот, — Гуров перестает смеяться и становится серьезным. — Я всегда буду помнить.

— Что именно?

— Вас, ваши глаза, ваши губы, вашу улыбку, волосы и цветочный аромат, который, всякий раз, когда вы находитесь вблизи меня, я ловлю своим обонянием. А ещё никогда не забуду вашу доброту.

— Я не особенно добра с вами, если вы заметили.

— Просто отпустите себя и почувствуете иное.

— Мое… мое дело выдать вам пилюли и проконтролировать, чтобы вы их приняли вовремя.

— Не о пилюлях речь, вы же знаете».

***

— Вера, ну что? — спрашивает с поста Ира, которая прилипла ко мне, словно банный лист c просьбой сходить в ночное заведение после работы.

— Ир, нет, нет и нет, — говорю ей, погруженная в медицинские записи.

Так, вот это бы не забыть, — напоминаю себе, копошась в многочисленных бумажках.  Сейчас «идём» с Гуровым на физиопроцедуры, и я вновь выступаю в роли сопровождающей. Смерилась с этим. Привыкла к своеобразному общению с ним, на выходных даже скучаю. Ну вот опять я о нем. Не прилипнуть бы сильно, иначе скучать придётся дольше обычного.

—... обещает быть интересной, — коллега не собирается сдаваться. — У меня как раз два билета.

— Жанке предложи или Оле, — даю понять, что никуда не иду.

— Ты же знаешь, что первой в ночь, вторая — уехала на два дня к родным. А вечеринка сегодня.

— Сходи с парнем.

— У меня его нет, — цокает она языком.

— Значит, найди, — продолжаю перебирать папки в поисках необходимых мне записей.

Иванова не выдерживает моего игнора и забирает папки из моих рук.

— Вера! Попробуй, найди за полдня. Это нереально, — произносит обиженно.

— Хорошего, да, — почему-то смотрю на Олега Викторовича, который, сидя в кресле, ждёт меня к отправке с ним на этаж выше.

На мгновение представляю нас как пару, прогуливающуюся по улочкам сказочного зимнего города, или сидящую за столиком в тихом спокойном заведении, пробующих на вкус горячий шоколад с пряниками. Музыка слишком тихая, едва доносится до нашего слуха, в кафе не много посетителей, а он держит меня за руку, слегка поглаживая пальцем ладонь. Я прячу от смущения глаза, но мне нравится, как щекотно он прикасается ко мне.

— Вера Николаевна, зря вы отказываетесь, — шевелятся его губы, и доносится голос, рассеивая в реальности приятную картинку.

— А? — я теряюсь под его гипнозом.

— Сходите и развейтесь, в конце концов. Ирина Валерьевна дело говорит.

— Спасибо за совет, — улыбаюсь ему, а Ирке говорю, что разговор о ночных походах закрыт.

Когда мы оказываемся на нужном для нас этаже, а затем в кабинете, я жду окончания сеанса физиотерапии в отдельном помещении для медсестер. Общаюсь и пью чай с девочками из этого отделения. Они делятся своими рассказами обо всем и ни о чем, а я машинально киваю головой, будто их слушаю, когда сама погружена в мысли о человеке, который находится за стенкой. Чем чаще я провожу время в его компании, тем больше я хочу знать