Позже, когда начались танцы, Ирка утянула меня на кухню.

– Ну что ты сидишь и ничего не делаешь? Тебе выпала такая возможность, а ты ничего не делаешь! – негодовала Ирка.

– А что я должна делать? – я искренне её не понимала.  – Я общаюсь с Лагутиной.

Ирка театрально закатила глаза.

– Так ты хочешь замутить с Костиком или с Лагутиной?

– С Костиком.

– Так действуй!

– В смысле?

– Да хотя бы разговор с ним начни. Спроси что-нибудь. Не по учёбе только! Что-нибудь житейское, а лучше слегка интимное. С каким-нибудь намёком… То есть начни с житейского и постепенно перейди на намёки. Чтоб ненавязчиво его завести, поняла? А то я уж и так, и сяк пытаюсь обратить его внимание на тебя, а ты…  На вот, бахни для смелости.

Она сняла с сушилки кружку и плеснула вина из стратегических запасов.

Но когда мы вернулись в комнату, Костик танцевал с Савичевой, а Иркин Антон – с Лагутиной.

Я приуныла, а Шишкина, недолго думая, подскочила к ноутбуку и выключила музыку. Обе парочки распались. В кои-то веки её беспардонность пришлась мне по душе.

– Скучно, – заявила Ирка. – Давайте лучше во что-нибудь сыграем?

– В «Бутылочку»? – хихикнула Савичева.

– В карты на раздевание, – предложил Костик.

– Может, в «Мафию»?

– Не! Давайте в «Правду или действие»!

– Да нет! В карты! На раздевание! – настаивал Костя.

– Голых баб, что ли, не видел? – хмыкнула Лагутина.

– Присутствующих – не видел, – подмигнул ей Костя.

Я даже не ожидала, что затею с игрой все поддержат. Взрослые же люди, хоть и не трезвые. А тут ещё и предложений накидали, и спорят, во что играть. Или, может, это я такая скучная от расстройства из-за Костика?

Ирка, на правах именинницы, выбрала «Правду или действие». Она же и начала. И сразу с места в карьер:

– Антон, правда или действие?

– Правда, – смущённо улыбнулся Антон.

– Оу! – развеселилась Ирка. – Сейчас-то мы про тебя всё и узнаем. Ну-ка скажи… эммм… кто та счастливица, в которую ты влюблён?

Антон густо покраснел.

– Врать нельзя и утаивать тоже! – предупредила она.

– Ну… – замялся Антон. – Вы её не знаете. Это Оля, она из театрального училища.

Улыбка ещё оставалась на её лице, как приклеенная, но глаза заметно потухли.

Бедная Ирка! На неё смотреть без жалости было невозможно, хоть она и вовсю крепилась, молодец. Даже отпустила какую-то шуточку, но все её движения стали какие-то суетливые, а смех неестественный.

Мне тоже, конечно, было совсем невесело, но я насчёт Костика больших иллюзий не питала, так что моя боль хроническая. Нудная и тупая. Я уж к ней давно привыкла. А Ирка… я даже представить боюсь, какой нас с Надюшей ждёт концерт, когда все разойдутся...

8. 8

Однако игра на этом не прекратилась. К сожалению…

Следующей выбрала «действие» Савичева.

– Загадай ей раздеться! Под музычку! – подсказал Костик.

Савичева кокетливо шлёпнула его по плечу.

Но Антон придумал для неё станцевать канкан. Савичева поломалась, поумоляла дать ей другое задание, но делать нечего – пришлось выплясывать.

Они оба – и Антон, и Костя – ещё и подхлёстывали: «Резвее! Выше ноги! А то это не похоже на канкан…».

Хохотали все мы до слёз. Ну, честно говоря, сдержать смех было совершенно невозможно, хотя я бы умерла, окажись на её месте. Они ещё и на телефоны этот перформанс снимали.

Савичева тоже в долгу не осталась. Отдышавшись, загадала Костику раздеться под музыку, даже песню назначила конкретную – «Stop» Сэм Браун. Но Костик упираться и не стал. Скинул с себя в два счёта всё, кроме трусов и носков.

На стриптиз это мало походило, Сэм Браун даже до первого припева не допела, а он уже довольный плюхнулся на диван. И ничуть он не стеснялся при этом. Стеснялась за него я – сидела, краснела, боясь взглянуть в его сторону и случайно увидеть лишнее.