- Спасибо вам, - пробормотала я. – Ваша поддержка неоценима для нас…

- Карлос тоже мечтает о портрете. Ждет не дождется, когда ты отправишь его экземпляр.

- Он готов, - слабо улыбнулась я. – Я рассчитывала сегодня после крестин окончательно закончить работу и отправить ее синьору Алькасару.

- Я могу взглянуть, что получилось? – лукаво осведомился кардинал.

- Да-да, конечно, - поспешно заверила я. – Буду рада показать его вам.

И когда остальные немногочисленные гости отправились по домам, я велела Каролине отнести сына в детскую, а сама пригласила близких мне и Гвидо людей в мастерскую. Сержио, мой милый друг, прошел чуть вперед, чтобы открыть двери. Благо ключ я ему дала заранее. Я шла по коридору вместе с Лючией и Алессандро и слушала байки кардинала о детских шалостях его давнего дружка Гвидо Лукарини. Рука синьоры Канторини спокойно покоилась на моем предплечье. Сзади лениво брели Вито с Томазо, наш Альдо и Лорин.

«Только родные и близкие со мной в этот день», - успела подумать я, когда Сержио, отперев дверь, резко захлопнул ее.

- Туда нельзя, Кьяра, - отрезал он, заслоняя мне проход. – Там… - еле сдерживаясь, бросил он. – Кто-то устроил погром…

- Портрет Гвидо? – с придыханием охнула я, все еще надеясь, что потери минимальные и я смогу восстановить мелкие повреждения.

- Безнадежно испорчен, - рыкнул Сержио. – Тебе лучше не смотреть…

- Нет! – воскликнула я. – Я не тепличный цветок, Сержио. И если это сделано преднамеренно, нужно вызвать полицию. А кто кроме меня знает, что где лежало, - отрезала я и тихо попросила: – Пусти.

Но даже в страшном сне я не могла представить, что все краски и кисти окажутся на полу. Олифа смешается с маслом, а кубики акварели растопчет со злостью чья-то нога. Но самое главное, в месиве красок и обломках кистей валялся изрезанный портрет Гвидо. Выдранные клочья холста говорили о ярости изувера, вломившегося в мою мастерскую.

«Похоже, у моего мужа до сих пор имеется злостный враг, ненавидящий его даже после смерти. А может быть, и сам приложивший руку к гибели Гвидо Лукарини», - мысленно охнула я и тут же услышала рык Томазо:

- Кьяра, дальше ни шагу! Похоже, это не просто погром. Альдо, Сержио, вызывайте полицию!

Я остановилась как вкопанная, чтобы не наследить.

«Убийца Гвидо здесь, в доме», - вихрем пронеслись в голове тревожные мысли. Я уже собралась поделиться догадкой, когда мастерская завертелась перед глазами и сразу же наступила тьма.

Томазо

Мне хватило одного взгляда на портрет, чтобы понять простую истину: человек, заколовший Гвидо Лукарини по всем традициям Венецианской республики, выдал себя.

Портрет, располосованный ножом, выглядел плачевно и восстановлению не подлежал.

«Не беда, - криво усмехнулся я. - Кьяра, маленькая умница, нарисует еще!» – Из-за спины малышки я всмотрелся в холст, пытаясь понять, как наносились удары и кто мог совершить такое кощунство. В глаза бросился самый глубокий разрез, идеально совпадающий с местом нанесения смертельного удара.

«Твою мать», - мысленно протянул я и велел Кьяре остановиться. По всей вероятности, наши мысли совпали, и бедная девочка потеряла сознание. Уж кому-кому, но упасть Кьяре на пол не представлялось возможным. Как обычно, Сержио успел подхватить обмякшее тело и поспешил к первому попавшемуся дивану в соседней комнате.

- Скорее врача, - крикнул он, глядя на бледное лицо малышки и закатившиеся глаза.

- Как-нибудь сами справимся, - недовольно пробурчала крестная и, усевшись рядом с Кьярой, достала из кармана флакончик с каплями. Что именно там содержалось и почему Лючия носила снадобье с собой, я не знал. Но она всего лишь поднесла пузырек к носу вдовы Лукарини и пару раз взмахнула рукой. И наша маленькая птичка открыла глаза и, встретившись со мной взглядом, тихо выдохнула: