- Наверное, ты прав, - кивнул я и махнул рукой в сторону конюшен. – Не хочу идти в дом, - поморщился я. – Лучше возьму Бина и проедусь по округе.

- А я пойду к жене, - пробурчал отец. – И так надолго оставил ее одну. – Он хлопнул меня по плечу и быстро взбежал по ступенькам. А я побрел в сторону серых хозяйственных построек и издали увидел двух полицейских, стоявших около дальней стены конюшни и о чем-то тихо беседующих. Наш главный следователь и совсем молоденькая девчонка. Она ему что-то доказывала, а он слушал с ухмылкой.

«Всюду жизнь, - подумалось мне. - Там лежит еще неостывший труп Эстреллы, а люди, по долгу службы обязанные найти преступника, выясняют отношения. Любовники хреновы», - мысленно скривился я, заходя в предбанник. Парочка так оживленно спорила, что меня попросту не заметила.

- Да ты пойми, - увещевала девица. Я услышал ее голос через тонкие стены конюшни. – Угол перелома щиколотки не тот. Я специально измерила высоту ступенек. Если она упала с лестницы, то точно не с этой. В другом месте. И если ее подкинули к главному входу, то мы имеем дело с умыслом…

- Ерунда, Мария, - проскрежетал следователь. – Мы проверили все лестницы в доме. У ступенек стандартная высота, милая. Даже если предположить, что она упала в другом месте, зачем бы ее переносили к главному входу?

- Только там нет камеры, - прошептала девица. – На остальных есть.

- Ты противоречишь себе, - усмехнулся мужчина. – Если бы жертву переносили с любой другой лестницы, то это запечатлели бы камеры. А таких кадров нет.

- Ну да, - пробурчала она. – Но я считала… Кость должна была сломаться иначе…

- Давай попробуем посчитать от обратного. Найти высоту ступени той самой лестницы. Что получится?

На минуту воцарилось молчание. Я стоял, боясь пошевелиться.

- Тридцать пять сантиметров, - пробубнила девица.

- Такие были только в средневековых замках, - фыркнул следователь. – Ты что-то не так считаешь, дорогая, - пробасил он миролюбиво. – И я боюсь, что не смогу включить твои умозаключения в дело. Не обижайся! - попыталась возразить девица.

- Найдешь лестницу, - хохотнул следователь, - приходи. Вот тогда буду строить версию событий на основании твоего расчета. А пока прости…

- Дайте мне двух ребят, пожалуйста, - попросила девчонка.

«Сука!» - проскрежетал я мысленно и, дождавшись, когда проклятые ищейки отойдут подальше, выскочил из конюшен и бросился к отцу.

Кьяра

Выход на лестницу контрабандистов на каждом этаже оказался надежно спрятанным. В кабинете у Гвидо зеркальная дверь изнутри запиралась на засов, впрочем, как и в обеих спальнях. На антресолях ее удачно замаскировали под одну из многочисленных деревянных панелей и давно забили наглухо, а на четвертом этаже, где находилось хранилище произведений искусства, она пряталась в книжном шкафу. Полицейские, раздобыв план дома, прошерстили все комнаты и коридоры, но так и не обнаружили тайный ход. Впрочем, это и не потребовалось. Камера наблюдения, направленная на входную дверь, показала, как около двух часов ночи ее открыл и выскочил за порог невысокий смуглый парнишка. Сотрудник синьоры Софии, хозяйки фирмы по кейтерингу, помогавшей нам с банкетом. Все прошло идеально, а вот парню из Пакистана она поручила собрать и погрузить в фургон весь мусор. Когда же он возвратился с последним мешком, то не сразу понял, что машина уехала. Парнишка вернулся на пустую кухню, через нее вышел в банкетный зал и там прилег на кушетке, надеясь утром добраться до Лигурии с попутной машиной. Но, видимо, шум в холле привлек его внимание, и он, выглянув из-за двери, увидел распростертую на ступеньках Эстреллу. И додумался стащить с ее пальца кольцо. Пакистанца задержали в тот же день, а вот бизнес синьоры Софии серьезно пошатнулся. Кто теперь в округе впустит в свой дом компанию, привечающую убийц и грабителей? Но несмотря на то, что нам очень повезло и подозрение пало на постороннего человека, Гвидо велел соблюдать осторожность. Только глубокой ночью Сержио поднимался к нам и старался облегчить мое и без того тревожное состояние. Стоило мне закрыть глаза, как снова и снова Эстрелла бежала вниз и падала, падала, падала. Я пыталась отвлечься, но даже рисование не принесло мне радости. Картины получились мрачные и зловещие. На одной вышел человек в венецианской маске – доктор чумы. Он стоял будто в тени, наблюдая за влюбленной парочкой в ярких одежках, и лишь огромный птичий нос, повернутый в сторону любовников, намекал, что вот-вот развернется трагедия.