- Ты прав, - поморщился отец. – Сандро приедет сам и притащит с собой этого коня с яйцами. Томазо!  - фыркнул он и продолжил сварливо: – И надо было ему связаться в школе с этой Катариной! Девка славилась красотой, но совершенно не подходила ему. Она из семьи шахтеров, а предки Канторини были дожами.

- Одна из семьи углекопов вышла замуж за сына принца Уэльского, - усмехнулся я.

- Это сейчас, - поморщился Гвидо. – Раньше времена были другими. Титулы до сих пор на слуху, хотя Италия давным-давно республика. Но голубая кровь тогда еще ценилась и мало кто стремился смешивать ее с кровью простолюдинов Да и Алессандро не собирался жениться на матери Томазо. Так… Развлечение на одну ночь. Это потом о ребенке узнала Лючия и за каким-то хреном забрала мальчишку к себе.

- Ну кто же мог представить, что из этого малыша получится дамский угодник и именно он понравится нашей Кьяре?

- Молчи, - просипел отец. – Может, она о нем забыла?

- Да, - кивнул я. – С чего бы ей о нем помнить?

- В любом случае придется устраивать прием, - хмыкнул Гвидо. – Звать всю эту знатную шелупонь.

- Хочешь, давай уедем, - передернул плечами я. – Подарю тебе турне на юбилей.

- Подари, - усмехнулся отец. – Но без бала нам не обойтись.

- Ну конечно, - пробурчал я, въезжая в Милан. И началась обычная суета, связанная с приемом гостей. Намывались окна, скоблились ступени и начищалось столовое серебро. В имение приезжали поставщики провизии, флористы и даже дрессировщики с голубями и собаками. Последним особенно обрадовались дети.

Вся эта суматоха, которой радостно занималась Кьяра, злила меня. Вечерами она падала без сил и лениво принимала любовные ласки. Поэтому я преуспел в массаже. Растирал Кьяре плечи и спину, нежно оглаживал груди. Девочка млела в моих объятиях и вздрагивала, когда в нее входил отец. Старик уже начал меня раздражать. Куда исчез тонкий и опытный любовник, я не знал, но на смену ему пришел какой-то солдафон с сальными шуточками и дурными манерами.

- Это все от неуверенности в себе, - обронила как-то Кьяра. – Не знаю, как мне убедить мужа, что я не нуждаюсь в других мужчинах.

- Поговори с ним, - пробурчал я. – Тут я тебе не помощник.

- Пыталась, - прошептала она. – Он словно не понимает и снова твердит о Манчини.

- Томазо приглашен на прием, - бросил я. – Будь внимательна.

- Я просто поговорила с ним, понимаешь? – яростно прошипела Кьяра. – Поговорила! Меня выпороли и трахнули, чтобы я знала свое место. А если бы он поцеловал меня, что тогда? Гвидо убил бы меня?

- Не горячись, малышка, - пробурчал я, прижимая любимую к себе. – Может, Мадонна смилостивится над нами и Манчини еще не приедет.

- Дай бог, - кивнула Кьяра. – Этот вариант меня устроит.

Но видимо, у Мадонны были другие заботы, и она не услышала нас. И в день приема я из окна гостиной наблюдал, как над каменной площадкой в парке кружит вертолет, а затем к дому спешат Алессандро в алой мантии, сеньора Лючия в черном закрытом платье и два жеребца семейства Канторини. Томазо и Вито.

Мне ничего не оставалось, как присоединиться к отцу и Альдо, застывшим около двери в зал приемов, пожать руки влиятельному приятелю отца, прикоснуться губами к сухой морщинистой щеке Лючии и похлопать по плечу Вито Канторини и Томазо Манчини, но больше всего мне хотелось придушить мерзавца.

Томазо

- А где Кьяра? – осведомилась матушка, близоруко прищуриваясь. – Где моя любимая девочка?

- Скоро спустится, - улыбнулся Гвидо. – Она поднялась к детям. Елена что-то раскапризничалась.

Я обернулся на звук шагов и шелест шелка. И застыл на месте. По мраморной лестнице спускалась моя ненаглядная рыжуля. В зеленом облегающем платье с глубоким декольте, где покоилось колье прабабки Лукарини, и в диадеме, никогда не виданной мною ранее.