– Разумеется, разумеется, – поспешил ответить отец. – А пока я, пользуясь своим кредитом, попробую достать как можно больше денег и употребить их с возможно большей выгодой.

– Что ж вы намерены предпринять? – с сомнением спросил сын.

– Я намерен, – сказал Джон Гердлстон, с важностью поднимаясь в креслах, – я намерен захватить в свои руки алмазную монополию.

Джон Гердлстон был уверен, что его слова ошеломят сына, и не ошибся. Молодой человек вытаращил на него глаза.

– Алмазную монополию! – повторил он. – Как же вы это сделаете?

– Ты знаешь, что значит монополия, – принялся объяснять отец. – Ты скупаешь на рынке всю хлопчатую бумагу, или, скажем, сахар, чтобы иметь возможность установить свою цену при продаже, это и называется сахарной или хлопчатобумажной монополией. А я хочу захватить алмазную монополию.

– Я знаю, что значит монополия, – нетерпеливо сказал Эзра. – Но как же вы скупите все алмазы? Ведь для этого нужен капитал Ротшильда.

– Не так много, как ты думаешь, мой мальчик. На рынке одновременно обращается очень немного алмазов. Добыча южноафриканских копей регулирует цену. Я уже давно занят этой идеей и детально разработал ее. Конечно, я не собираюсь скупить все бриллианты, обращающиеся на рынке. Сравнительно небольшое количество их принесет достаточную прибыль и поставит на ноги нашу фирму.

– Но как же вы станете регулировать рыночную цену, если вы скупите только часть бриллиантов?

– Ха, ха! Отлично, отлично! – весело сказал старый купец, – ты еще не знаешь моего плана. Позволь, я тебе объясню его.

Сын раскинулся на диване и приготовился слушать.

– Видишь ли, Эзра, – говорил Гердлстон, – так как алмазы – товар очень ценный, и их никогда не бывает на рынке слишком много, на цену их могут повлиять всевозможные обстоятельства. Цена их беспрестанно колеблется. Каждый пустяк заставляет ее опускаться или подниматься.

Эзра Гердлстон кашлянул в знак того, что он следит за славами отца.

– В молодости я имел дело с бриллиантами и следил за колебанием их цен. Есть одно такое обстоятельство, благодаря которому цены на алмазы всегда понижаются. Это бывает тогда, когда проносится слух, что где-нибудь открыты новые алмазные копи. Недавно были открыты алмазы в центральной Индии, и цена сразу упала. Ты меня слушаешь?

Любопытство, появилось на лице Эзры, и он кивнул головой в знак того, что слушает.

– Теперь предположим, – продолжал отец, кривя улыбкой свои тонкие губы, – что распространился подобный слух. Предположим затем, что, едва цена падет, мы помещаем в бриллианты значительный капитал. Если бы слухи об открытии новых месторождений алмазов впоследствии оказались ни на чем не основанными, цена наших камней поднялась бы снова, и мы сразу получили бы огромную прибыль: триста процентов барыша. Ты видишь, что может произойти от подобной случайности?

– Мне кажется, что во всем этом слишком часто повторяется слово «предположим», – заметил Эзра. – Почем вы знаете, что появятся такие слухи? А если они и появятся, они могут и не оказаться впоследствии ложными.

– Почем я знаю! – вскричал купец. – Будем же мы знать, что эти слухи ложны, если мы сами распустим их. Видишь, Эзра, и у старика еще остались кой-какие мозги.

Эзра удивленно и восхищенно взглянул на отца.

– Но, черт возьми, – вскричал он, – ведь это же нечестно! Я даже не вполне уверен, что за это не отдадут под суд.

– Нечестно? Фу! – купец щелкнул пальцами. – Это только хитрость, мой мальчик, коммерческая хитрость. Кто ее раскроет? Я еще не выработал всех подробностей. Мы пошлем надежного человека куда-нибудь подальше – в Чимборазо, или на Урал. Все равно куда, лишь бы подальше. Прибыв на место, наш агент привезет донесение, что он открыл алмазные россыпи. Конечно, об этом сейчас же напечатают во всех местных газетах. Он может подарить один из алмазов редактору какой-нибудь местной газеты. Со временем описание новых алмазных копей, весьма приукрашенное, дойдет до Лондона, а отсюда и до Капской земли. Я ручаюсь, что цена бриллиантов сейчас же страшно упадет. В алмазных копях Капской земли у нас будет второй агент, который начнет скупать для нас алмазы во время паники. Потом, когда тревога окажется ложной, цены повысятся, и мы разбогатеем. Это я и называю алмазной монополией. Это верно, как Евклидовы теоремы. Неудачи в этом деле быть не может. Кроме того, мой мальчик, имей в виду, что мы спекулируем на чужие деньги.