Именно здесь, со слов Якоба Фугерра, квартировал Дюрер, и в конце ноября Колумб и Марио достигли прославленного города. Не без труда найдя жилье – час был поздний – они сгрузили багаж и, наскоро поужинав, легли спать после долгой дороги. К Дюреру решили отправиться утром: Албрехт бы точно счел вопиющим нарушением этикета, если бы Варгас и Колумб пожаловали к нему в ночи.

– Хозяин сказал, что молодой немец снимает жилье рядом с домом Мартина Шонгауэра, – заметил Колумб, когда они с Марио встретились за завтраком на рассвете. – Это примерно в получасе пешим ходом.

– Ты хочешь отправиться сразу после трапезы? – уточнил Варгас.

Христофор кивнул:

– Пошлем вперед мальчишку, предупредим о намерении. Если герр Дюрер одобрит визит, не вижу смысла тянуть.

Марио не нашел, что возразить.

Спустя час мальчишка, нанятый Христофором вернулся и сказал, что живописец не против принять гостей.

– Что ж, тогда решено? – с улыбкой спросил Колумб.

Варгас хмыкнул, но снова промолчал: какой смысл бросаться словами, когда разгадка «секрета» Дюрера настолько близка?

После недолгого променада по сонным улицам Кольмара друзья подошли к дому, где остановился Альбрехт. Постучав в невысокую дубовую дверь, Христофор кашлянул в кулак и сложил руки перед собой, стараясь сдержать волненье.

Так странно, подумал Варгас. А ведь Альбрехт примерно одних лет с Диего Колумбом, то есть годится Христофору в сыновья. Так чего же путешественник так волнуется?

Поразмыслить над ответом не вышло: дверь приоткрылась, и наружу выглянул бледный молодой человек с рыжими неухоженными волосами, которые едва касались покатых плеч.

Марио легко узнал в нем Дюрера – в ту единственную их встречу живописец выглядел точно так же, разве что стрижен был покороче.

– Доброе утро, Альбрехт, – широко улыбаясь, сказал Варгас. – Надеюсь, вы меня узнали?

– Да, верно, господин Варгас, – со слабой улыбкой ответил немец. – Я получил письмо от герра Фуггера, где он предупредил меня о визите вас и… – Дюрер перевел взгляд на Христофора. – Господина Колумба. Очень рад знакомству.

– Взаимно рад и я, – дружелюбно ответил путешественник.

– Входите, господа. Не стоит вести разговор у порога.

Дюрер отхлынул от двери, и Марио, пропустив вперед Колумба, скользнул внутрь следом за другом.

Квартира Альбрехта была невелика и скромно обставлена. По крайней мере, это касалось гостиной – стол у единственного окна, при нем – две лавки, в углу – ведра с водой и умывальник. Остальное же пространство занимали полотна, доски, мольберты, и прочие принадлежности для живописи. Из-за того, что прямо за окном находилось дерево с раскидистой кроной, комната была плохо освещенной, даже мрачной. Марио поймал себя на мысли, что не смог бы долго находиться в ней.

А вот Дюрер, судя по количеству картин в мастерской, несмотря на свою бледность, явно горел, буквально жил искусством, но при этом Колумба не покидало чувство, что мастер все время находится в меланхоличной полудреме, этакий призрак художника, навсегда связанный с этим угрюмым местом.

– Присаживайтесь, если хотите. – Альбрехт указал на стол с лавками. – Простите за беспорядок, вестовой предупредил о вашем визите, но я не думал, что вы прибудете так быстро.

– О, мы проделали долгий путь, – с интересом оглядываясь по сторонам, сказал Колумб. – Не терпелось с вами увидеться… А насчет беспорядка – это ведь, по сути, ваша мастерская. Пусть и временная. Думаю, у художников жилище и должно быть достаточно … аскетично.

– И все же мне неловко, – признался Альбрехт.