Над Южным морем вдруг поднялся ветер, порывом налетел на мирный островок. Туристы на песчаном пляже занервничали и завизжали при виде поднявшихся на море волн. Над Юйяном тихо начали собираться гонимые ветром тучи.

Перед отъездом Сюань Цзи в последний раз – в порядке одолжения Сяо Чжэну – тщательно осмотрел внутренним взором все Главное управление. Странное дело, в последние несколько дней у Сюань Цзи полностью пропал аппетит и он страдал от бессонницы – даже старина Сяо заметил, что он выглядит как заядлый курильщик опиума времен старого Китая. Однако его чувства все сильнее обострялись, а границы божественного сознания со дня возвращения из Дунчуаня все больше расширялись. Сюань Цзи мог все здание обозреть снизу доверху, не выходя из кабинета.

Пока его божественное сознание перемещалось по этажам, некоторые чувствительные «особенные», сами не зная почему, невольно понижали голос, золотой дракон в холле неподвижно приник к колонне, склонив голову, скукожились даже листья сциндапсуса золотистого, чьи побеги разрослись по всему офису Отдела ликвидации последствий.

После проверки и завершения операции по аресту всех причастных в Главном управлении полный контроль над ситуацией перешел к старине Сяо и его команде, которые только и успевали проводить допросы и другие следственные мероприятия. Сюань Цзи же решил, что тут ему делать больше нечего, и собрался сбежать с работы пораньше, чтобы направиться прямиком в аэропорт. С одной стороны, он хотел прояснить мотивы социально опасного элемента – иными словами, его величества. С другой… С того самого момента, как Сюань Цзи распрощался с Шэн Линъюанем, он ощущал такое же «тревожное расстройство сепарации», как после «разлуки» с Мечом Судьбы. Если днем он еще мог подыскать себе занятие и отвлечься, то ночью тревога накатывала с новой силой. Хотя во сне он то бывал человеком-невидимкой, то просто держал меч в руках, он всегда, точь-в-точь как студент в лингафонном кабинете, твердил одно и то же: «Ваше величество»… А то и вовсе фамильярное «Линъюань».

Сюань Цзи чувствовал, что если он не решит эту проблему, то в будущем, даже сделай он хорошую карьеру, он попросту не сможет найти вторую половину!

Поскольку рабочий день еще не закончился, о служебных автобусах нечего было и думать, так что Ло Цуйцуй не мог упустить шанс подлизаться к начальству и тут же вызвался подбросить директора Сюаня до города. Заодно Ло Цуйцуй и сам улизнул бы с работы раньше положенного. Но Сюань Цзи не хотелось, чтобы все знали, куда он направляется, а кроме того, при виде знававшей лучшие времена машинки Ло Цуйцуя ему стало неловко обременять того расходами на бензин, и он начал отнекиваться от предложения под предлогом того, что им «не по пути». В соответствии с неписаным кодексом поведения двуличных наемных служащих они долго взаимно расшаркивались, пока наконец после третьего обмена репликами Ло Цуйцуй не сдался: вспомнил, что они с директором Сюанем живут в прямо противоположных концах города, прикинул расходы на бензин из-за вечерних пробок и не стал слишком уж настаивать, согласившись высадить Сюань Цзи на остановке.

Можно экономить деньги, но экономить на любезности нельзя ни в коем случае. Ло Цуйцуй не только довез Сюань Цзи до остановки, но и вместе с ним дождался автобуса, со всей возможной обходительностью усадил его и только потом сам сел в машину и поехал домой.

Дорога от горы Сишань до аэропорта занимала два часа. Сюань Цзи хотел сперва скоротать время в какой-нибудь игре, но пальцы сами собой, помимо его воли, снова открыли ролик, который скинул старина Ван. Лишь посмотрев его в седьмой или восьмой раз, он опомнился и в отчаянии стукнул телефоном по собственному лицу.