Я только искренне надеялась, что мой сын никогда не унаследует странных способностей своего отца. Увы и ах, надежды не оправдались. Но и я уже давно не та разбитая предательством девчонка.

– Там есть и школы магии? – в воспоминания ворвался восторженный голос сына. – Ма-ам?! – как устоять, когда на тебя так смотрят? К счастью, у меня уже выработался некоторый иммунитет.

– Ян, а ты подумал, где мы там будем жить и на что? И как там вообще отнесутся к нам, если узнают, что мы из другого мира, а я не маг? – решать что-то прямо сейчас мучительно не хотелось.

Да и не нравилась, ой, не нравилась мне идея покинуть привычный мир. Мне уже давно не семнадцать, чтобы верить в сказки. И я должна защитить Яна.

– Это вполне решаемо, – хмыкнула ласка, кося хитрым взглядом.

– Обсудим к выходным! А пока никаких файерболов! Ян, будь очень осторожен!

Хорошо хоть в школе сейчас каникулы…

Голова заболела с новой силой. Я отставила чашку и поднялась.

– Пойду прилягу, – посмотрела на взволнованно подскочившего сына и добавила, – просто устала, а сегодня ещё и переволновалась за кого-то. Отдохну – и буду как новенькая.

Вот только сон отдыха не принес.

Первым мне приснилось прошлое… Проклятое прошлое, которое так не хотело отпускать.

Высокий темноволосый мужчина крепко удерживал меня в объятьях, которые стали ловушкой.

– Моя милая, ты родишь мне много детей… столько, сколько я захочу! Наложница не имеет права голоса!

– Иди лесом, Гюльчатай тварев, – шиплю! – сам и рожай своих детей!

Вырываюсь, бегу прочь… Огромная зала, полная детей. Все орут, зовут маму и папу, недобрый памяти муженек в растянутых трениках лежит на диване, в одной руке держит очередного ребенка, в другой – половник, которым помешивает какое-то зелье в котелке.

– Всех накормлю! – грозно бурчит он, пока очередное дитя слюнявит ухо.

Даже во сне я резко чувствую, как меня отпускает, накрывая смехом.

Только декорации снова меняются.

Теперь я иду по полю. Ему нет ни конца, ни края. Я знаю, что должна кого-то найти. Кого-то очень нужного, дорогого и близкого. Я раскрываю рот – но из него не вылетает ни звука. Ветра тоже нет. Пугающее безмолвие, которое разрывает, как фольгу нож, шелест крыльев. Тень – высоко в ясном небе виднеется все увеличивающаяся крылатая тень. Я должна испугаться, должна бежать, но вместо этого я запрокидываю голову и не могу отвести глаз от того, кто спускается с небес.

Человек-птица с огромными бархатно-темными крыльями. Он зависает, не касаясь ногами поля, и смотрит на меня. Я не могу увидеть его лица – или воспринять его. Но я ощущаю его странную тревогу и нужду. И злость.

– Ты не скроешься от меня. Не сбежишь. Нигде. Никогда. Я уничтожу любого, кто посягнет на тебя, – говорит это воплощение женских любовных романов про властных «пластилинов».

А я теряю дар речи и только тяну к нему руки. Тяну, чуть не плача – и не могу коснуться. Меня уносит порыв ветра, бросая у какой-то маленькой избушки, на приступке которой сидит знакомая смуглокожая женщина. Та самая, которую я толкнула днем – сейчас я воспринимаю все особенно четко.

Она сидит, медленно набивая трубку. Прячет кисет, хмурится, сдвигая брови. Многочисленные аляповатые браслеты на руках начинают звенеть.

– Ну чего ждешь-то, дура? – спрашивает низким, трубным каким-то голосом. – Я вам что велела? Недобрую судьбу накличешь! Беда рядом ходит! Вам не место в этом мире!

– Да что вы такое говорите! – голос прорезается, и я искренне пытаюсь возмутиться такому произволу.

Что за сон дурацкий!

– Э нет, я с тваревыми владыками не собираюсь разборки устраивать! – Мне грозят пальцем. – Ты им обещана, не балуй! Не жди беды сыну, уходите! Завтра же, пока не поздно! А теперь брысь!