– Тогда я иду, – не стала задавать вопросов.

Кажется, от меня ждали иного поведения. На миг в глазах мага мелькнуло изумление и даже… восхищение?!

Не прощаясь и не давая возможности себе передумать, я прямо как и была, в форменном платье, шагнула в портал. Он отозвался легкой щекоткой по телу и покалыванием у висков.

А потом я задохнулась от пронизывающего холода, больно плюхнувшись на землю прямо посреди редколесья. Сверху лил дождь. Окно портала схлопнулось, оставляя меня одну.

Пришлось подниматься, подбадривая себя воинственным кличем индейцев, добавить сюда мечту всех пиратов про «йо-хо-хо и бутылка рома» – вот что бы точно ни помешало – исключительно для согрева! – и медленно побрести вперед. Туда, где между ветвей виднелся вдалеке зев пещеры.

Зато есть время подумать. И вспомнить о том, что произошло с того самого момента, как моя жизнь – обычная жизнь обычной женщины на планете Земля – умудрилась покатиться в тартарары…

Да так, что я теперь брела в грязи по направлению к виднеющемуся между отрогов гор проходу, проклиная ушлого Судью, который махом решил избавиться сразу от двух проблем. Испортившей ему настроение служанки и попавшего «на карандаш» к местным властям монстрика.

Себя мне было куда жальче…

Особенно когда осталась ещё, как минимум, половина пути, а хляби небесные разверзлись и хлынул ледяной, пробирающий до костей дождь, моментально вымочивший плотную ткань платья. Идти стало вдвое тяжелее, хотя я даже пыталась бежать.

У меня есть Ян. И ради него я любым грифонам надаю по клювам. Обязательно… Главное, что сейчас дождь смоет мои бессильные злые слезы.

Все бы отдала, чтобы вернуться в привычную теплую квартирку, в госпиталь к своим любящим потрепать нервишки пациентам, да даже в родительскую нору бы заглянула… и сдержалась бы, выслушивая бесконечные упреки.

Поскользнулась почти у самой пещеры, хлопнувшись в грязь. Стало ещё холоднее и грязнее, все пальцы изгваздались в земле, а на волосах, кажется, повисли перепревшие листья.

Наверное, это стало последней каплей. Закричав что-то невнятное, я ринулась вперед, к виднеющемуся зеву пещеры. Нога неудачно проехалась по свежей грязи, зацепилась за какую-то ветку… и я поняла, что такая надежная земля уходит из-под ног.

Поняла – и уже ничего не могла сделать. Я летела вниз. Хорошо хоть приземление вышло мягким. Даже слишком мягким для глубокой и неожиданно большой пещеры, в которой я оказалась.

Хуже всего, что у моей подушки безопасности были… перья? Шерсть? Они были мягкими, а чей-то бок – горячим.

А потом к боку добавилась чужая голова. Она возникла прямо надо мной, неодобрительно кося лиловым глазом.

Тогда я и правда очень старалась не орать. Вообще впала в какую-то прострацию – очевидно, что моя героическая эскапада сквозь дождь и слякоть не увенчалась успехом и стоила мне если ни жизни, то доброй части здоровья.

Забористые глюки… вернее, чудные видения сизоволосого красавчика, обладателя знакомых лиловых глаз твари и его не менее странные угрозы – или обещания – окончательно ввергли разум в ступор. Так что тьму я встретила с облегчением. Так смертельно уставший человек, наверное, радуется кровати, на которую можно рухнуть – и сбежать от неприятного и враждебного мира.

Не знаю, сколько бы я так провалялась, если бы не настойчивая мысль. Ощущение, что о чем-то забыла… о чем-то или, вернее, о ком-то очень важном. И когда память обнаружила нужный ответ, я подскочила с громким отчаянным криком:

– Ян!..

Вернее, мне хотелось думать, что я кричала, а на самом деле это был едва слышный писк… лебедушка умирающая. Да и оторваться – и вырваться из объятий кровати – оказалось слишком сложно. Все тело было ватное, слабое. В голове шумело. Очень хотелось пить и в туалет и, как ни странно – есть. И вымыться тоже… короче говоря – всего и сразу.