– Пу, – проговорила я тихо. Собака не подняла головы. – Пу? Девочка моя, ты меня слышишь? Пу!

Я повторяла ее имя несколько раз все громче и громче, боясь подойти ближе. Но Пуговка не отзывалась. Тогда я пронзительно завизжала. Мой крик разнесся гулким эхом.

Размазав по щекам слезы, смешавшиеся с дождем, я заметила, что собака тяжело дышит. Я хотела тут же рвануть к ней…

– Подожди! – вдруг услышала за спиной мужской голос. Я вздрогнула и резко обернулась. Ко мне спешил незнакомый парень. – Не трогай ее пока!

Я дождалась, когда незнакомец подойдет ближе.

– У собаки сейчас может быть шок. Покусает тебя.

– Покусает? Меня? Пуговка? – пробормотала я. Мне казалось, что все это сон. Да, это просто кошмар. Сейчас я проснусь. За окном будет вновь жарить солнце, будут щебетать птицы… И, как обычно, в комнату зайдет Пу, оближет мне руку, напоминая, что пора вставать и идти с ней на прогулку… На меня накатила новая волна слез.

– Тут рваная рана, – сказал парень, присаживаясь на корточки рядом с Пуговкой. – Нужно остановить кровь.

Я не могла подойти к собаке и по-прежнему стояла чуть поодаль. Мне казалось, я не переживу, если так близко увижу, как она вдруг перестанет дышать…

Не обращая внимания на дождь, парень стянул с себя светлую толстовку, а затем и футболку, которую тут же разорвал пополам. Натянув обратно куртку, незнакомец внимательно осмотрел морду собаки. Затем аккуратно перевязал ей челюсть. Пуговка заскулила.

– А это еще для чего? – хрипло спросила я.

– Ей больно, холодно, страшно… – быстро проговорил парень. – В состоянии шока она может меня цапнуть.

Я промолчала, вновь со слезами отворачиваясь от неподвижной Пуговки. В это время незнакомец колдовал над раной. Перевязав лапу своей футболкой, он поднялся на ноги.

– Сильно ее зацепило? – спросил парень у меня.

– Я… я не видела, – всхлипнула я. – Так растерялась, еще этот дождь, фары. Все как в страшном кино. Только слышала удар…

– Нам нужно срочно в город, в клинику, – сообщил парень.

Я послушно закивала:

– На электричке?

– Электричка здесь одна, ходит только рано утром. Нужно поймать машину.

С этими словами он осторожно взял на руки Пуговку. Далеко ему придется тащить на себе пятнадцать килограммов… Я шла рядом, то и дело искоса поглядывая на собаку. Когда Пу тяжело вздохнула и закрыла глаза, я всполошилась:

– Она?..

– Отдыхает, – ответил парень. – Ей сегодня предстоит тяжелый день.

Я покосилась на его светлый анорак, на котором грязь перемешалась с кровью. Закружилась голова. Дождя уже не было, но над нами по-прежнему нависали грозовые тучи.

– Это помесь добермана с… – начал парень, видимо, чтобы как-то отвлечь меня.

– Это немецкий пинчер, – ответила я, шмыгая носом.

– А что за имя такое «Пу»? – не отставал незнакомец.

– Пу – Пуговка. Но вообще по документам ее зовут Присцилла.

Парень присвистнул:

– Солидно!

– Да, – кивнула я. – Ей скоро четыре года исполнится… Если выживет.

– Выживет, – сказал парень. – Это так, небольшая царапина. Да, Пу?

Но собака молчала.

Наконец мы вышли на большую дорогу. Неподалеку находилась остановка общественного транспорта. Как объяснил мне мой спаситель, отсюда раз в два дня отходил автобус, который следовал до соседнего села.

– Вряд ли кто-то согласится нас везти с собакой в такую погоду, – сказала я, глядя, как мимо по трассе с шумом проносятся машины.

– Поверь, добрых людей намного больше, чем злых, – сказал мне парень, не выпуская из рук Пуговку.

Я села на скамейку, провожая взглядом автомобили. Незнакомый парень стоял на обочине, прижимая к себе мою собаку. Ветер трепал его русые волосы. У меня не было мыслей. Совсем. Никаких. О плохом думать не хотелось. А хорошее в такой момент просто не лезло в голову.