Но на подколку он, как и раньше, не повёлся, не обиделся, невозмутимо дёрнул плечом, заверил на полном серьёзе:

‒ Ну, обычно-то кормит. ‒ И пояснил: ‒ Но сейчас Маринка с подругой на неделю в Грузию укатила.

‒ Почему с подругой? ‒ озадачилась Алёна.

‒ А почему нет? ‒ с прежней невозмутимостью откликнулся Шарицкий. ‒ Они каждый год так куда-нибудь ездят. Вспомнить юность, отдохнуть от забот, от семьи.

Неизвестно, как обстояли дела у подруги, но Андрюхиной жене ‒ с чего бы от семьи уставать? Они только вдвоём, детей нет, а Шарицкий частенько мотается по командировкам, а те обычно длятся не день-два. Даже Алёна в курсе.

‒ Кстати, твою Марину не беспокоит, что ты с другой женщиной на машине катаешься, в рестораны её приглашаешь?

Шарицкий ответил не сразу, несколько секунд молчал, возможно, сосредоточен был на чём-то другом, а потом поинтересовался, не отрывая взгляда от дороги:

‒ А у неё есть причины для беспокойства?

Скорее всего, Алёне привиделось что-то такое чересчур многозначительное в этом вопросе. Неправильно разобралась в интонациях. Или просто придумала. Подобное хоть уже и редко, но всё равно иногда с ней случалось, когда каким-то несущественным или даже существующим исключительно в её воображении вещам она придавала особую важность, которой на самом деле и в помине не было, даже на уровне намёка. И следующие фразы прозвучали почти что камнем в собственный огород.

‒ Ну, некоторым повод и не нужен. Сами придумают, сами себя накрутят, потом ещё и обидятся. Хотя уверена, твоя Марина не из таких.

‒ Вот именно, ‒ подтвердил Шарицкий.

Под стать мужу ‒ настолько же идеальная жена.

Правда иногда закрадывалось сомнение, а есть ли она вообще. Но у Шарицкого обручальное кольцо на безымянном пальце, да и какой смысл ему врать. Это Алёне частенько приходилось выслушивать удивлённые восклицания: «Как? Ты до сих пор не замужем? А почему?» За ними обычно следовал внимательный взглядам, чересчур въедливый и пристальный, словно собеседник пытался обнаружить у неё какие-то отклонения и изъяны, не замеченные им поначалу, типа признаков ужасной болезни или умственной отсталости. А для мужчины ‒ чем дольше сумел сохранить личную свободу, тем круче.

Значит, женщин вокруг него слишком много, и он не в состоянии определиться. Или самая достойная для настолько необыкновенного до сих пор не нашлась. Та, что способна окончательно и бесповоротно растопить его суровое сердце до податливой розовой лужицы под своим острым каблучком. Ведь внешне даже не заподозришь, что у подобного есть какие-то другие проблемы в общении с противоположным полом.

Вот и у Андрюхи их не должно быть, а то, что есть жена ‒ очень даже вероятно. Только Алёна никак не может представить, как та выглядит. Хоть фотографию с Шарицкого требуй.

А он, между тем, продолжил без перехода:

‒ Ужинать одному скучно. В компании и веселей, и вкуснее.

‒ Ну так и прихватил бы кого из… ‒ Алёна на мгновение замялась, подбирая нужное слово, ‒ сослуживцев. У вас же так называется?

Шарицкий соглашаться или возражать не стал, хмыкнул снисходительно.

‒ Зачем ещё? ‒ Добавил, улыбнувшись: ‒ Я же знал, что встречу тебя.

‒ Ахаха, ‒ иронично выдохнула Алёна. ‒ Прям-таки знал?

‒ Угу, ‒ уверенно подтвердил Шарицкий. ‒ Просто я так и хотел. Денёк выдался не самый приятный. А только с тобой мне настолько комфортно и легко. ‒ Она не успела спросить, он сам ответил: ‒ Наверное, потому что мы знакомы слишком давно, и знаем друг о друге гораздо больше, чем кто-то ещё.

7. 6

(прошлое)

В первом классе их посадили за одну парту, в первый же день на первом же уроке, хотя поначалу они устроились на разных, не потому что хотели, а потому что так сложилось, когда после торжественной линейки парами заходили в кабинет. Алёне в компанию досталась полненькая девочка, которая оказалась на голову её выше, а с кем был Шарицкий, она вообще не заметила, не разглядела ‒ не до того ей было ‒ и даже о существовании его она пока не подозревала.