С моей супругой Катей и со мной как с родителями произошла такая история. В самом начале своего блогерства, года два тому назад, я выложил на YouTube ролик, где сказал, что не оставлю наследства своим детям (у нас их четверо). Случилась бурная полемика. Но идея была не в провоцировании рассуждений на тему много-мало, правильно-неправильно, а в том, что если ты предприниматель и узнал на собственном опыте, что значит «предпринимать себя», ты не можешь лишить своих детей такой возможности, заранее определив им роль «охранников» капитала или бизнеса. То есть вопрос стоял так: нагрузить детей нашими ожиданиями, готовить их к роли преемников и запрограммировать их жизнь – или дать свободу, подтолкнуть к тому, чтобы они сами стали «предпринимателями своей жизни».

Как ты понимаешь, главное – поставить правильный вопрос. Дальше уже идут круги сбора информации, поиск знающих людей. Что важно помнить: если вы чего-то ожидаете от ребенка, лучше сказать ему об этом прямо. Чтобы он не строил догадок и не старался изо всех сил соответствовать вашим планам. Молодой мозг устроен очень сложно: если ребенок чувствует, что от него чего-то ожидают, он начинает додумывать это «чего-то» сам и может уйти в такие дебри, что страшно представить. Чем дольше сохраняешь неопределенность, тем хуже. Собственно, так стоит поступать не только с детьми.

Мы посмотрели, как поступают преуспевающие люди во всем мире. Меня потрясли статистические данные, согласно которым к третьему поколению сохраняется только седьмая часть капитала. Стали разбираться почему. Ответ оказался настолько простым, что он разорвал мою голову на части и мне потом пришлось ее какое-то время собирать. Все дело в том, что мои дети, которые видели, как я собирал капитал и развивал компанию, могут в лучшем случае стать хорошими охранниками этого капитала. Подчеркиваю – охранниками.

Когда я передам им все заработанное и скажу «продолжайте», приумножить полученное им вряд ли удастся. Ведь они растут и живут в тепличных условиях, не начинали с нуля, не бились за выживание. Выходит, что они фактически обречены: когда придет пора получать наследство, им придется стать охранниками. Да, возможно – очень хорошими охранниками. Но что дальше?!

А дальше дети охранников – соответственно, мои внуки – будут видеть только то, как их родители охраняют капитал. Они получат деньги и груз ответственности, который попытаются скинуть, – и с высочайшей долей вероятности в поколении внуков уже все будет потеряно. Что неудивительно – ведь у них не будет вообще никакой связи с тем, как этот капитал создавался, они не видели, как был пройден путь, не были ни участниками, ни свидетелями. Видимо, срабатывает какая-то интересная настройка мозга. Я не знаю, как это работает; предполагаю, что и ученые не расскажут. Но я точно понимаю, что в третьем поколении нет эмоциональной связи со стартом и развитием компании, с самой компанией. А это ведет к краху.

Когда мы с Катей это поняли, то пришли к решению, что наши дети сами станут определять, куда пойдут учиться и что будут делать в жизни. Точка. Они будут «предпринимателями своей жизни». Став студентами, они получат медицинскую страховку и беспроцентный заем на образование – это будет их старт в собственную жизнь.

Решение было принято, и об этом надо было как-то сообщить детям. Если честно, я очень боялся того разговора на семейном совете. Переживал: как дети отнесутся к нашему решению? Сколько раз мы с Катей пытались спрогнозировать их реакцию, плодя домыслы, как показала жизнь, лишенные почвы! Все наши предположения оказались неверны. И в целом, и в частностях. Ничего не совпало. Вообще ничего.