Секунду жду. Ответа не следует. Значит, попала.

Пытаюсь нащупать руку Эмерсона, которая пропала с моей талии.

Нейт бежит ко мне.

Поворачиваю голову в сторону Эмерсона.

Сердце останавливается.

Нет!

– Нет, – всхлип срывается с губ, начинаю оседать рядом с телом.

– Лав, уходим, – говорит мне Нейт, в последний момент подхватив и не дав упасть.

– Эмерсон, – шепчу я.

– Он мертв.

– Нет!

Нейт подхватывает меня на руки и несет прочь из пещеры.

– Нет! – кричу я.

– Тише, – приказывает Нейт. – Лав, где Килиан?

Качаю головой, отказываясь отвечать.

Он говорит что-то еще, но я не слушаю. Издалека доносится какой-то шум, и я не сразу понимаю, что это вода. Приближаемся к водопаду. До нас долетают холодные брызги. Но мне плевать. Нейт сворачивает налево, и мы оказываемся за пределами пещеры. Шум воды оглушает. Постепенно удаляемся от бурного потока воды, Нейт идет по тропе, поднимаясь к злополучному обрыву. Смотрю в небо и давлюсь слезами. Не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Что со мной не так? Все мои близкие…

Дейзи.

Остин.

Энди.

Килиан.

Эмерсон.

Боже, за что?

Оказываемся наверху, и Нейт застывает, напрягаясь всем телом. Резко опускает меня на землю, и я охаю от боли в лодыжке. Нейт тянется за пистолетом.

Но кто-то стреляет раньше. Пули пролетают в сантиметрах от меня, врезаясь в бедро Нейта. Он шипит и оседает на землю, роняя пистолет. Поворачиваюсь и вижу двоих военных на том месте, где сегодня утром стоял Даг. Один направляет на нас автомат. Именно он и стрелял. У второго пистолет.

Направляю свое оружие на автоматчика, собираясь защищать Нейта собой. Но выстрелить не успеваю.

Огонь разливается по запястью, пистолет выпадает из руки, кричу от боли, прижимая раненую руку к груди. Кровь заливает и пропитывает платье. Поворачиваю голову вправо и смотрю на стрелка.

Полковник Донован.

А за ним целый взвод военных.

– Зачистить тут все, – отдает приказ он. – Этих грузите в машину.

В плечо втыкается дротик, такой же летит в Нейта. С ненавистью смотрю на военного с пистолетом, стоящего рядом с автоматчиком. Именно он произвел эти выстрелы.

Сознание туманится, снотворное действует почти мгновенно. Последнее, что вижу, как из-за спины полковника Донована строем выбегают военные, минующие нас с Нейтом и направляющиеся к тропе.

Не знаю сколько я спала, но совершенно не выспалась. Голова болит, но я заставляю себя открыть глаза. Темно. Комнату освещает только слабое мерцание экрана-окна. Протягиваю руку, чтобы включить ночник, и шиплю от боли в запястье. Что с моей рукой?

Сажусь и дотягиваюсь до ночника левой, щурюсь от ярко вспыхнувшего света. Хмуро смотрю на забинтованное запястье. Что за?..

Поворачиваю голову в сторону "окна", экран транслирует рыжие барханы пустыни. Над песком поднимается марево от палящих лучей солнца. Облизываю губы и сглатываю. В горле сухо, как в той самой пустыне.

На прикроватной тумбочке очень кстати стоит графин с водой и перевернутый дном вверх пластиковый стакан.

Встаю и вскрикиваю от боли в лодыжке. Сажусь обратно и, прикусив губу, борюсь со слезами. Что Смит сделал со мной на очередном тестировании? И почему я ничего не помню?

Тянусь к сложенной аккуратной стопкой одежде, лежащей в изножье кровати. Белые спортивные брюки, того же цвета футболка и носки. На полу нахожу кроссовки. Тоже белые. Одеваюсь очень медленно, потому что помимо запястья и лодыжки у меня, оказывается, болит все тело. Меня били? Ничего не понимаю. Обычно тесты направлены на какую-то одну область. Все мое тело еще ни разу не истязали.