Я буду нападать!

Бросаюсь на своего обидчика, все еще держащегося за лицо. Толкаю его, но он не падает, лишь отступает на шаг. Бью каблуком в висок, Уайет снова отшатывается.

Времени недоумевать нет. Но все же на задворках сознания мелькает мысль о том, что этот мужчина совсем не боец. Как же он удерживает власть? Какая-то способность? Но почему он не применил ее ко мне?

Бью снова и снова. Со всем остервенением, которое у меня только есть, пока не ломается каблук. Очень вовремя Уайет падает на колени, а я набрасываюсь на него со спины, обхватывая коленями талию, а шею зажимаю локтевым захватом. Давлю, что есть силы, пока Уайет не падает рядом с кроватью, но я держу еще несколько секунд для верности.

Отпускаю и спиной откидываюсь на матрас. Несколько секунд трачу на то, чтобы восстановить дыхание. С отвращением осматриваю лежащее передо мной тело, оружия на нем нет. В комнате нет ничего, кроме кровати. Вряд ли под одной из подушек я найду что-то для самозащиты.

Поднимаюсь на ноги, едва сдерживая слезы от боли. Хромаю к выходу и по пути поднимаю туфлю с целым каблуком.

Распахиваю дверь и встречаюсь с удивленными глазами Дага, который стоит неподалеку. Прячу туфлю за спину и лихорадочно соображаю, что делать дальше.

– Какого черта? – вскрикивает он.

– Он… ему вдруг стало плохо, – на ходу сочиняю я. – Он упал. Помоги ему.

Даг бросается вперед, отталкивая меня с дороги, и я понимаю, что у меня остались считанные секунды до того, как он поймет, что я вру.

Как только Даг равняется со мной, замахиваюсь и что есть силы бью каблуком по голове мужчины. Он пошатывается, а я смотрю на его пояс. Пистолет или нож?

Выбираю нож. От него меньше шума.

Бросаюсь вперед и вытаскиваю из ножен оружие в тот момент, когда Даг приходит в себя, он трясет головой и шагает ко мне, не замечая ножа, направленного на него. Мне даже делать ничего не приходится, лезвие входит в живот мужчины, и он замирает, потрясенно опустив голову вниз.

Вытаскиваю нож, Даг тут же зажимает рану и, пошатываясь, отступает от меня.

– Что ты?.. – начинает он, но я перебиваю.

– Это тебе за Килиана, – говорю я и толкаю его.

Даг запинается о собственную ногу и падает. Открывает рот, вероятно, собираясь закричать.

Нет. Я не могу этого допустить. Бросаюсь к нему и, преодолевая отвращение к себе, втыкаю нож прямо в горло. Глаза Дага расширяются. Он издает булькающие звуки, и я вынимаю оружие, отворачиваясь. Не хочу на это смотреть.

Уайет начинает шевелиться. Решительно набираю в грудь воздуха. Бросаю нож, попадающий точно в цель. Тошнота подкатывает так резко, что я не сдерживаюсь и меня рвет прямо рядом с телом.

Пошатываясь, отхожу в сторону, разгребаю подушки, нахожу под ними простыню, сдираю ее и вытираю кровь Дага с рук. Подхожу к его телу, он еще жив, но это ненадолго. Меня снова мутит, и я прикрываю глаза, собираясь с духом. Забираю у него пистолет и хромаю к двери.

Покидаю место бойни, где пару минут назад я стала худшим чудовищем, чем была до этого.

Куда дальше? Можно вернуться в женскую спальню, наверняка они знают, где выход отсюда. Но вряд ли женщины захотят сбежать вместе со мной. А если и захотят, я не смогу гарантировать их безопасность. Я за свою-то не отвечаю. Кроме того, мне придется пройти мимо комнаты с теми похотливыми мужиками. А встречаться с ними у меня нет никакого желания.

Плетусь в противоположную сторону. Все тело болит. Едва переставляю ноги, но не сдаюсь. Иду вперед. Пусть и медленно, но иду. Преодолевая коридор за коридором, молюсь о том, чтобы никого не встретить. Пока что мои молитвы действуют.