Драконица отвела руки назад, опираясь на его ноги, двигалась навстречу его бёдрам. Сейчас он безраздельно её. Она растворилась в нём вся без остатка, постанывая двигалась, пока император не остановился. Открыв в изумлении глаза, не успев запротестовать, была тут же поставлена на четвереньки. Он задвигался резче, на смену нежности пришла жажда, ненасытный голод обладать той, что так нужна его дракону.

Драконица вскрикнула от неожиданности, но удерживаемая Алесандром не могла отпрянуть в сторону. Он размерено двигался в ней, шея и половина лица осветились бело-голубым свечением татуировки, проявившейся в этот момент.

– Когда ты перестанешь ко мне вламываться? – смахнув от себя любовницу, Алесандр выпрямился и зло уставился на Лонграна, напугавшего своим появлением Ниреллию. Всё её возбуждение как рукой сняло, а вместе с тем и желание дракона. Она пискнула что-то невнятное обернулась в простыню и проскользнула в боковую дверь купальни.

Полукровка же безмятежно сидел в кресле, рассматривая лицо императора, украшенное тонкими линиями свидетельства божественной силы.

– И ты ни разу меня не выкинул за дверь. Была бы это твоя истинная, я бы уже не жил.

– Так ты этого добиваешься? Мог бы просто попросить меня, а не вламываться постоянно, мешая мне.

– Тебе это ни о чем не говорит? – Лонг спокойно подошёл к столику, взял графин и принюхался к содержимому.

– Твоя бестактность? Ни о чем. Я уже привык.

– Твоё отсутствие желания спрятать свою драконицу и оторвать голову тому, кто смотрит на неё. Твой дракон моментально остывает к ней, стоит ей только перестать желать тебя.
– И что ты хочешь этим сказать? – Алесандр нахмурился, отобрал графин у Лонграна и наполнил бокал вином.

– Что твою любовницу не мешает проверить у менталистов.

– Нет.

– Нет? Позволь узнать почему?

– Твои менталисты слишко грубо работают.

– Зато наверняка. – пожал плечами Лонг. Он открыл портал, в который они вместе вошли. Алесандр обмотался полотенцем, так и передвигался по императорским покоям, а полудемон-полудракон сел в кресло. Он знал, что Ксанидриэль здесь нет.

12. Глава 11

Узор из тонких линий почти впитался в кожу и уже стал практически невидим, оставляя только слабый след на коже. Алесандр уселся в кресло напротив Дариона, отпивая из бокала, который так и держал в руках во время перехода.

– Ты знаешь, она мне необходима. Дракону. Вы хоть выяснили, чем его так привязали к ней?

Лонг отрицательно покачал головой.

– Воргран лично отправился в эльфийские леса. Пока от него вестей нет. Но зелье явно имеет длиноухие корни. Тёмноэльфийская магия запрещена, но кто–то её до сих пор практикует. Дело времени, мы выясним кто.

– Выясняйте скорее. Равнодушие Ксани меня убивает. Хотя порой мне кажется лучше бы ненавидела. Это хоть какие-то чувства.

Он устало прикрыл глаза.

– Если бы я знал к чему приведёт моё стремление вызвать в ней ревность, что я так легко попадусь на крючок с зельем. Если бы я мог вернуть всё назад...

– Ладно, я ушёл. У меня еще личная жизнь есть, если ты не заметил. В мои обязанности...

– Да–да, я помню, "в твои обязанности не входит вытаскивать меня из постели драконицы до того, как я заделаю ей кого-нибудь". Уверен они ищут способ заставить её забеременеть. Поторопи Ворграна, с этими предсказаниями, я боюсь окончательно потерять Ксани.

Полудемон с чёрными глазами смотрел на него не моргая, потом кивнул. Взмах рукой и растворился исчезая в тёмно-фиолетовой дымке портала.

Ксани

Присмотреться к девушкам для того, чтобы отобрать в свою свиту придворных дам. Что может быть легче? Всё. Даже восстановление империи кажется лёгкой задачей. Смотрю на них, а они на меня. Кто–то смущённо тупит взгляд в пол, кто–то глядит прямо, открыто рассматривая, но тут же пряча взгляд, стоит только обратить на неё внимание. Сегодня обед проходит в обществе прелестниц разного возраста. Драконицы знатных и титулованных кланов, девушки из обедневших семей – все едины перед королевой. Не играет роли какая семья стоит за ними. Мужчины – "женихи" – обедают сегодня в обществе Алесандра и Дариона. Дарион довольно потирал руки, я уже предвкушаю его вопросы претендентам, после которых, уверена, мне на стол ляжет список выбывших.