– Тина, – мама укоризненно покачала головой.

– Да ладно, – махнул рукой дядя Серёжа. – Дай девочкам расслабиться. Особенно Тинке. Вон какая замученная. Накладывай лучше… что там у тебя?

– Плов. Только предупреждаю: Троглодиту ничего не давать! Он сыт.

Кот возмущённо посмотрел на маму и протестующе мяукнул.

– Да, сыт! – подтвердила она. – Ты понял, Серёж?

– Понял, – ответил дядя безмятежно. И он, и я, и уж тем более мама знали: дядя Серёжа не удержится и обязательно скормит Троглодиту хотя бы кусочек мяса из плова.

Они вообще были родственными душами, и во многом благодаря дяде мама когда-то разрешила оставить кота насовсем.

Да и в принципе много хорошего произошло в нашей семье благодаря дяде Серёже. Он был старше мамы на десять лет, но несмотря на это всегда её поддерживал, очень любил и с удовольствием общался со мной. Своих детей у него не было, хотя он жил в браке с одной-единственной женой уже больше двадцати лет. Но вот – не сложилось.

Наверное, по этой причине дядя Серёжа и тётя Даша так активно участвовали в моём, а после Юлькином, воспитании. Помогали, поддерживали финансово. Когда контора, в которой мама работала последние пятнадцать лет, закрылась – это было примерно полгода назад – если бы не помощь дяди Серёжи, не знаю, что бы мы делали.

И мне на самом деле грех на него жаловаться за «Юркон». Он же не знает, что я давно расхотела быть юристом. Зато он знает, что я всегда очень мучилась, когда он давал нам с мамой деньги, и хотел как лучше.

Иногда я не понимаю, почему настолько глупым и безответственным людям, как я, даются дети, а кому-то вроде ответственных и мудрых тёти Даши и дяди Серёжи – нет. Несправедливо.

Я спросила у него это однажды. Мол, как думаешь, почему так. Он пожал плечами.

– Значит, так надо. Да ладно тебе думать об этом, Тинка. Мы с Дашей счастливы.

Я только вздохнула.

Юлька между тем, получив нашу с ней совместную порцию плова на большой тарелке, нетерпеливо схватила ложку, а дядя Серёжа, оглядываясь на маму, которая в эту секунду накладывала уже себе, украдкой пихал Троглодиту кусочек курицы. Кот, не будь дурак, быстро всё схомячил и сделал невинные глаза.

Так что, когда мама обернулась и с подозрением оглядела притихших нас, у всех присутствующих за столом были абсолютно безмятежные лица.

– Ясно, – хмыкнула мама, садясь по правую руку от дяди Серёжи. – Шкода.

– Октавия? – тут же спросила Юлька, и я вздрогнула от неожиданности. Только через секунду поняла: нет, это не матерное слово. Марка машины.

– Это ты где услышала? – поинтересовался дядя Серёжа.

– В детском саду, – ответила дочка важно. – Воспитательница сказала, что все мы тут шкоды октавии. Я только не поняла, что это. Ты знаешь, дядь Серёж?

Я нервно рассмеялась. Видимо, воспитательница в этот день была в плохом настроении. Она у нас вообще хорошая, с отличным чувством юмора и громким командирским голосом. По-другому с группой этих… шкод октавий невозможно.

– Это такие машинки, Юльчонок. Небольшие, но быстрые.

– А-а-а, – протянула дочка и задумалась.

Я решила отвлечь её от рассуждений о машинках и предложила начать ужин. Мама с дядей Серёжей эту идею радостно поддержали, а уж Троглодит – тем более.

Так что через пару минут все шкоды октавии были Юлькой позабыты. Не знаю уж, надолго ли, но больше в этот вечер она ничего подобного не вспоминала.

*

Утром я рассматривала содержимое шкафа, немного стесняясь. И даже чуть краснея. Честно говоря, стоило подумать о Чёрном как о мужчине – и меня накрывало таким смущением, что хотелось, как страус, спрятать голову в песок и не высовываться.