— Вот как? — Мужчина опустил голову и посмотрел на Рубину поверх очков. — Приберетесь здесь — выдам.

— Конечно, сэр! — Я медленно развела руки, призывая магию, но что-то пошло не так. Вместо бытового заклинания, которое всегда работало на «ура» и должно было собрать разлетевшиеся бумаги, с пальцев сорвались потоки пламени, и мужчина вместе с Рубиной едва успел отскочить прочь, прежде чем я подпалила стол и какую-то вешалку, которую не заметила сразу.

— Проклятие, студентка! — рявкнул завхоз.

Я уже и без его ругательства поняла, что моя магия вышла из-под контроля. Никак не привыкну к таким ее кренделям! Вот вроде магичу — получается светлая, а иной раз такой себе каламбур, даже стыдно.

— Уберите огонь, пока все здесь не спалили к крокодиловой чешуе! — рявкнул мужчина, и я загнала магию назад, скромно шаркнув ножкой.

Очкарик мрачно сверкнул глазами, затем ретировался куда-то в темноту. Мы с Рубиной переглянулись, и некромантка опять закатила глаза — видимо, у нее это было любимое проявление эмоций.

Хозяин склада вернулся очень быстро. Выдал мне черную мантию, точную копию той, что была на Рубине, а затем скрипучим недовольным голосом сказал:

— Брошь выдам, когда господин ректор определит ваш дар.

— Спасибо. — Я приняла мантию из рук завхоза, показавшихся мне подозрительно холодными. Стало даже любопытно: этот очкарик, случайно, не поднят некромантом для исполнения своих обязанностей? Впрочем, нет. Слишком уж живые были у него глаза.

— Спасибо вам, мэтр Браун, — сказала Рубина и взглядом поманила меня покинуть склад, что я и поспешила сделать, на ходу разматывая мантию и надевая ее. Спасибо магии, на ткани не было ни одной складочки. Подобные мантии были и у нас в Сирин, только точно не мрачного черного цвета.

— А теперь в столовую, — скомандовала некромантка и добавила: — А ты умеешь произвести впечатление, новенькая. Мэтр Браун тебя запомнил надолго.

3. Глава 3

Столовая мне сразу понравилась: светлая, теплая, с огромным камином высотой в человеческий рост и длинными столами раздачи, на которых стояли блюда — бери что хочешь и садись ешь.

Когда мы с Рубиной вошли в обеденный зал, там уже было битком студентов, и все, без исключения, в мантиях, черных как ночь. Ну никакого разнообразия. Мне даже стало тоскливо от этих темных фигур, от которых и солнечное утро казалось черной ночью. Ну ничего, подумала я, мы еще разбавим мир красками. Надо, конечно, почитать устав академии, чтобы сильно не нарушать правила. Но ходить вот так во всем черном, словно это факультет смерти с косой, лично я не хотела. Впрочем, об этом подумаю позже. Сначала надо хорошенько поесть и попить. Перед встречей с ректором академии это лишним не будет.

Мы с Рубиной взяли подносы, стоявшие на отдельном столике, затем набрали вдоволь еды, которая пахла очень даже волнительно для моего оголодавшего организма, и заняли место за отдельным столиком в самом углу.

Я ела и смотрела по сторонам, замечая, что на меня тоже смотрят. Это не было удивительно. Как сказала некромантка, не каждый день в Мортерей переводится бывшая светлая, да еще и сразу на четвертый курс! Так что естественно, что я вызывала интерес. Появись в Сирин темный студент, там тоже бы таращились не хуже, чем здесь.

Успокоив себя тем, что скоро ко мне привыкнут и я перестану привлекать такое внимание, я продолжила есть, уже не глядя ни на кого.

В столовой было шумно. Студенты болтали, смеялись. Кто-то обсуждал лекции, кто-то рассказывал, как провел выходные, а я покосилась на Рубину, только сейчас сообразив, что мы с ней не подсели ни к кому в зале.