В солнечном сплетении происходит взрыв чего-то очень горячего, растекается по животу, напрягая мышцы, и смешивается с новой волной мурашек. Я снова чувствую тот странный, острый взгляд на себе. Мои внутренние радары пытаются определить его источник. Терпкий запах мужского парфюма врывается в ноздри…

– Ты слышала? – шепчет на ухо брат. – Это успех, – смеется он, целуя меня в висок.

– Кто покупатель? – машинально вожу подушечками пальцев друг по другу. Они липнут от краски, но меня это успокаивает.

– Меня зовут Тика, если это важно, – представляется владелец терпкого парфюма.

– Странный, – произношу вслух.

– Кто? Я? – В голосе парня удивление смешивается с усмешкой.

– Да. Зачем тебе моя картина? – поворачиваю голову на звуки его дыхания.

– Понравилась.

– Если расскажешь чем, я тебе ее подарю, – замираю в ожидании ответа. Вокруг нас снова только музыка.

Арий не вмешивается в диалог, все еще удерживая меня за плечи. Нам нужны деньги, но сейчас мне гораздо важнее услышать ответ этого самого Тики.

Наверное, мне не хочется, чтобы он купил ее из жалости к слепой художнице. Или хочется услышать оценку того, кто по моим ощущениям отличается от гостей галереи. Так много эмоций вдруг скопилось внутри меня. Я приоткрываю рот, чтобы с выдохом отпустить часть из них в зал, а Тика все еще молчит.

– Я просто куплю эту картину, – наконец отзывается он, и тяжелые шаги отдаляются, вместе с запахом его парфюма.

– Не обращай внимания, – успокаивает меня Диана. – Все хорошо, пусть заплатит, твоя работа точно этого стоит. – Немного лести, и она тоже уходит.

– Что это было? – спрашивает брат.

– Просто… – легко улыбаясь, пожимаю плечами.

– Мне показалось, ты заигрывала с ним, – фыркает Арий, стараясь скрыть строгость и братскую ревность.

– Тебе точно показалось. Я хотела услышать особенное мнение. Жаль, что он им не поделился. Но и ничего страшного в этом нет. Мы скоро поедем домой?

– Через час закончится мероприятие. Я отойду, закрою вопрос с покупкой картины. – Он целует меня в макушку и исчезает.

Арий за меня боится, но я не заигрываю с парнями. У меня никогда не было отношений, даже дружить с кем-то сложно, потому что мои ровесники в какой-то момент забывают о том, что я не вижу, и это становится проблемой для всех. Я привыкла к тому, что у меня есть только брат. Ну и, конечно, мое творчество. Я нашла в этом свое странное, скромное счастье.

Брат забирает меня из галереи. На улице очень свежо, и хочется погулять. Он соглашается, и, пока мы ходим по улицам, я все пытаюсь понять, зачем тому парню понадобилась моя картина. Что такого он в ней увидел? И совпали ли его мысли с моей идеей? Вряд ли, конечно, в нее вложено много личного.

– Тебе понравился вечер? – крепче сжав мою руку, интересуется Арий.

– Да, было чудесно. Я рада, что смогла внести свой вклад в наш семейный бюджет, – смеюсь, почувствовав, как на щеку упала прохладная капля. Дождик моросит, нам приходится развернуться, чтобы вернуться к машине.

– Но чуть не подарила картину незнакомцу, – смеется Арий. – Иногда логика, которая живет в твоей белобрысой голове, сводит меня с ума.

– Я странная, ты еще не привык? – Морщусь, когда капель на моем лице становится больше.

– Инопланетянка, ага, – забавляется брат. – Осторожно, – прикладывает ладонь к моей макушке, защищая голову от удара при посадке в машину.

Едем домой. Я вожу пальцами по прохладному стеклу, представляя, как сейчас по нему стекают капли дождя, а я их ловлю одну за другой. Становится грустно. О том, что я однажды смогу это увидеть, уже давно не мечтаю. Знаю, что это невозможно, а мечты… Мечты должны сбываться, иначе зачем они существуют? Точно не для того чтобы разочаровывать и причинять боль.