– Ты куда? – Мужчина подошёл и разжал мои пальцы, вцепившуюся в клетчатую большую сумку. – Не бойся меня.

Когда обе мои руки оказались зажаты в его ладонях, он прислонил их к губам и посмотрел мне в глаза.

– Малика, скажи честно, ты же ещё девочка? – тихо прошептал он.

Этот вопрос меня вогнал ещё больше в краску, а он уткнулся носом мне в висок и ласково продолжил:

– Я хочу быть твоим первым. Ты достойна, чтобы твой первый раз был с нежным мужчиной, который тебя ценит, а не со студентишкой, который сам ещё неуклюжий.

Я подняла на него взгляд.

В памяти всплыла ситуация с Иркой, как её обсуждали все, кому не лень. И тут моя совесть выключилась, а тело послушно прижалось.

– Только я ничего не умею, – робко прошептала.

– Я тебя всему научу, – издав грудной рык, поднял меня на руки, отнёс на совсем, как мне показалось, неподходящую для первого раза, кушетку.

Он и правда, оказался очень нежным, долго целовал, опускаясь всё ниже. Я лежала ,как мумия, не понимая, что нужно делать. Пыталась вспомнить хоть что-то из прочитанных романов. Но там такого не было. Ну или моя память совсем не хотела работать.

Приятно было до того момента, как он лёг сверху.

Вот тут на меня напал лёгкий ступор. Волосатая грудь, тяжёлое дыхание чуть ли не мне в рот, что-то там копошился ещё внизу. Я немного напряглась. Но вырываться, убегать, уже посчитала глупым. Сама ведь захотела лишиться девственности.

Возможно, это именно так и происходит.

В какой-то момент я почувствовала, что его толчок стал глубже, будто порвался тонкий целлофан внутри меня.

Я с любопытством приподняла голову:

– Всё? Я теперь женщина?

– Да, моя маленькая, – тяжело дышал физрук, конвульсивно двигаясь. – Тебе не больно?

– Нет, – произнесла я даже удивлённо.

В книжках процесс лишения девственности всегда описывался с такими эпитетами восторга, или наоборот, боли. У меня же, ничего, кроме недоумения, это не вызвало.

Вспомнила сияющие от счастья глаза подруги. Теперь лишь ещё больше её не понимала. Ладно, в книгах врут, но она-то чему так радовалась?

Я снова выпрямилась и опустила голову на кушетку, терпеливо дожидаясь, когда он перестанет по мне елозить.

До города он меня, как и обещал, довёз. Всю дорогу мял мою коленку. Ещё немного и стёр бы, пожалуй. Я не знала, уместно ли признаться, что это совсем не приятно, а скорее наоборот. Потому и сидела молча.

Старенькие «Жигули» первой модели не ехали, а еле передвигались по трассе. Нас обогнал даже трактор. Чтобы скрыть нарастающее раздражение, я упорно смотрела в боковое окно и понимала, что возможно, на автобусе было бы быстрее.

М-да… первый мой раз оказался далеко не таким, как в романах Даниэлы Стил.

За окном сменялись пейзажи. На выезде из районного центра, стоял ряд торговых палаток на все вкусы – от тётеньки с тележкой пирожков, до ресторана с громким названием "Палаццо". То, что оно было написано по-русски, у меня вызвало ироничную усмешку. Но, видимо, смешным это казалось только мне. На удивление, в этом ресторане, расположенном у трассы, в месте, где постоянно останавливались большегрузы, нередко праздновали свадьбы и юбилеи. Рядом с ним стояла двухэтажная постройка – с тем же названием, только рядом уже добавилась надпись на английском: «hotel».

Мы ехали с такой скоростью, что я успела рассмотреть и здания, и скучающих торговцев, лузгающих семечки, и дальнобойщиков, которые пили чай из одноразовых стаканчиков и травили байки, стоя за высоким столиком возле киоска с надписью «Чай. Пирожки».

Что я чувствовала, сидя в дребезжащей машине, рядом с женатым мужиком, которому явно не меньше сорока лет? Не знаю. Я пыталась сама разобраться в себе, но не могла. Ощущения менялись, как настроение беременной женщины: то мне было стыдно и противно, то становилась довольна собой, вспоминая, что теперь я тоже женщина, и тот, кто лишил меня девственности, точно не побежит хвастаться всему колледжу.