Тётка тем временем скрылась в доме. И Раиса услышала, что она разговаривает с её сыном. Артур отвечал бабушке и даже смеялся.

– Видно ему лучше стало, – подумала Раиса. Но сердце её оставалось немым.

Она вспомнила металл, прозвучавший в голосе тётки, когда она разговаривала с Никифором и поёжилась. За всё время пока Раиса знала свою тётку, она ни разу не слышала в её голосе подобных тонов.

Она вспомнила и лицо повара, его плотно сжатые губы и показное спокойствие. Кровь бросилась в лицо Раисы.

И, вдруг, ей захотелось снова стать маленькой девочкой. Чтобы о ней кто-то заботился, жалел. Неожиданно для себя она позавидовала маленькому Артуру, которому её тётка отдавала всё своё время.

– Если б его не было, – промелькнуло в мозгу Раисы, – то тётка теперь нянчилась бы со мной.

– Боже, какая я глупая! – одёрнула она сама себя.

Она никак не могла привыкнуть к тому, что у неё есть сын, и нет мужа. Ей не удавалось чувствовать себя в таком положении комфортно. Она мучилась и корила себя.

Она часто ловила себя на мысли, что безумно несчастлива. И, может быть, причина всех её несчастий… маленький Артур…

Раисе почему-то не приходило в голову, что как раз малыш-то ни в чём не виноват.

Увы! Она не пыталась изменить себя и приспособиться к внешнему миру, решив для себя, что этот мир беспощаден к ней.

– Правда ли, что Никифор свихнулся? – вздохнула Раиса, – или просто окружающим так думать проще и приятней?

Но спросить об этом ей было не кого, да и ни за что на свете не решилась бы Раиса говорить с кем-нибудь из односельчан о презираемом поваре.

Скорее её высмеяли бы острые на язык соседки и тоже отнесли в разряд придурковатых, или что-то вроде того. Да, и тётку под удар Раиса ставить не хотела. Говорить же о поваре с самой тёткой, мягко говоря, можно нарваться на скандал. Раз уж она так рассвирепела от одного его прихода.

Раиса вернулась в дом и стала прореживать рассаду, которую они ещё не высадили в парник.

Мысли о поваре никак не шли из её головы.

Она видела перед собой размазанных по столу мух и убитую поваром кошку.

Неожиданно Раиса вспомнила газетные статьи о маньяках убийцах.

– А вдруг и Никифор тоже?! – подумала она со страхом и к своему изумлению почувствовала, что страх этот приятно щекочет её напряжённые нервы.

Она представила Никифора, бегающего за ней по селу с топором, и бледные губы её тронула улыбка.

– Ой! – опомнилась она, – я, кажется, сама свихнулась, если думаю об этом.

– Нет, Никифор не маньяк. Конечно, он тоже склонен к насилию и убийствам, но ведь он не убивает людей.

Раиса взяла табуретку, села за стол и стала чистить картошку.

Она смотрела на тонкую полоску, выходившую из-под ножа, и кожура картофеля представлялась ей чьей-то кожей. Пот проступил на лбу Раисы.

– Расслабься, – сказала она сама себе, иначе ты сойдёшь с ума первой, а уж Никифору останется только присоединиться.

Закончив чистить картофель, Раиса просто сидела за столом, подперев голову руками. Казалось, что она ни о чём не думает, а просто находится в неком заторможенном состоянии. Она не заметила, как за окном опустились сумерки.

Лишь щёлкнувший выключатель и вспышка света заставили её очнуться.

– Ты чего в темноте сидишь? – удивлённо спросила тётка.

– Так, задумалась, – неопределённо ответила Раиса.

– О чём?

– О жизни.

– Ты на работу не ходила?

– Ой! Забыла совсем! – Раиса вскочила на ноги.

– Ладно, не ходи сегодня, – сказала тётка, – как-нибудь обойдутся один день. А завтра я сама схожу. Ты бы посидела с Артурчиком. Ты ведь ему мать.

– Я пойду убираться, – засуетилась Раиса.