Халат был весь мокрый – хоть выжимай. Тело липким, а от самого себя – противно. Моджеевский, протопав в душ, даже в зеркало не стал смотреться, и без того знал, что зрелище из себя представлял довольно жалкое.

Но струи чуть теплой воды определенно делали свое дело, и с каждой минутой ему становилось легче.

Переодевшись в старые джинсы и футболку, он отправился на кухню – на сей раз снабжать организм некоторым количеством калорий, а то качало уже не от похмелья, а от голода.

И расположившись за большим, старым, дубовым обеденным столом, вооружившись ножом и вилкой и склонившись над незамысловатой, но собственноручно приготовленной яичницей, о которой он жутко мечтал, несмотря на все оставленное на два дня Леной Михалной, господин Моджеевский вынул из кармана телефон, разблокировал его и удосужился залезть в интернет – в кои-то веки почитать городские новости. Сегодня с утра должна была выйти статья, опровергающая незаконную вырубку реликтовой рощи его компанией. Именно ее он и искал, когда неожиданно булькнул, охнул и с некоторым недоумением воззрился на всплывший заголовок «Новая пассия Романа Моджеевского: бизнесмен и танцовщица», под которым разместили его же фото, видимо, сделанное вчера в клубе. Как раз с мулаточкой у него на коленях.

- Они там рехнулись? – выдавил из себя Ромка и бросился набирать своего пресс-секретаря.

7. Ведь ручки, пальчики, ноготочки – это не чепуха какая-нибудь

***

Мира Захарова – была лучшим в Солнечногорске мастером по маникюру и имела при этом всего лишь один недостаток: она категорически не могла работать в тишине. Проблема эта, конечно, была решаемой, особенно с тех пор, как у нее появился собственный салон – тоже самый популярный в городе, и основную массу народу теперь обслуживали Миркины девочки. Лишь о красоте некоторых, самых дорогих и годами удерживаемых клиентов она продолжала заботиться сама. Ведь ручки, пальчики, ноготочки – это не чепуха какая-нибудь, они требуют особого к себе отношения, самого вдохновенного. А вдохновение у Миры рождалось точно не из тишины и покоя.

Ей необходимо было общение. Поболтать, рассказать, обсудить, осудить – а давайте мы сюда еще такой цветочек добавим. Так творилось волшебство и никак иначе.

Однако Нина Петровна нашла выход из этого патового с любой точки зрения положения, а Мира – этот выход приняла, и потому в те дни, когда госпожа Моджеевская была совсем не в духе/устала/раздавлена тяжестью своего нелегкого бытия, маникюрщица просто включала плазму, установленную в отдельном кабинете, где принимала, и начинала общаться с телевизором. Это еще как-то можно было выдержать. Во всяком случае, необходимости комментировать Миркину болтовню в такой ситуации не возникало – и то хорошо. Раздражало, конечно, но чем-то приходится поступаться каждому.

В тот замечательный вечер так и вышло. Нина Петровна пребывала в самом черном из своих настроений ввиду осознания грядущей старости в одиночестве и закрыла глаза, безо всякого энтузиазма ожидая, пока маникюрщица наконец закончит свою работу. Мира жизнерадостно общалась с ведущей блока светской хроники местного канала, недоумевая про себя, как Нине Петровне не надоел ее вечный френч. А ведущая перескакивала с одной новости на другую, сопровождая словами кадры самого разного качества и содержания. Вот закрытие музыкального фестиваля в одном из городков на южном берегу, а вот как проводят свой досуг его хедлайнеры. Вот известный столичный театр прикатился в Солнечногорск, а главное – привез собственную звезду, блистающую в постановке. А эта звезда – приволокла своего ребенка, которого ему родила суррогатная мать, и они гуляют по солнечногорской набережной.