Эта новость для меня словно удар молотом по голове. Выбивает все живое и заставляет сесть. Хорошо, что за спиной кресло, куда я и приземляюсь. Но это не спасает, руки продолжают трястись, а холодность в голосе любимого убивает. 

— Как? Ты мне не веришь? — шепчу, потому что от волнения пропадает голос. 

Это мой самый страшный сон. А слова Жени, как жестокий приговор. 

Мне сложно понять, как он мог так бросаться словами, не услышав мое мнение. Да и вообще... 

— А как мне верить? — он прищуривается и сканирует мои эмоции. — Ты могла специально это сделать. Я же не присутствовал при операции, оформление документов. А липу можно всегда сделать в том же переходе. Да и поверил, дурак,  потому что видел, как тебе было тяжело, а это могла быть просто игра, — ирония в его голосе зашкаливает, но только я понимаю, что это защитная реакция. Ему неприятно и больно внутри, но Женя не показывает это. — А смотрю на фотографию с малышом, то понимаю, что ты легко меня обвела. Пять лет жить и ни в чем себе не отказывать.

 Вот сейчас тот момент, когда я могу сказать про беременность. Поделиться радостью и возможно переключить внимание.  Но не получается даже губ разомкнуть. Лишь открываю и закрываю рот. А женя ухмыляется и ледяной синий взгляд, холодной стрелой пронзает мое сердце.

— Что? — Женя взвинчен, поднимается с кресла и что-то задевает ладонь, которая с глухим звуком опускается на столешницу. — Ника? Признайся сейчас, потому что потом будет поздно…

Он настаивает, и сейчас передо мной не мой муж, не моя опора и поддержка. А холодный и расчетливый бизнесмен, который привык давить и принуждать принять его точку зрения. Только вот я — не деловой партнер, не его марионетка, а женщина, которая до этого считала себя любимой. 

— Женя… Ты что такое говоришь? — я провожу ладонями по щекам, стирая слезы, но это не помогает, они водопадом льются из глаз. — Ты знаешь, что для меня больно даже просто вспоминать про это? 

Делаю шаг назад и обхватываю себя руками.

— А порой мне кажется, что ты хорошая актриса. Я видел, как ты можешь общаться с людьми, которые тебе неприятны. И на лице нет ни следа презрения, — Женя говорит так, будто давно готовил эту речь. Давно подбирал факты и анализировал. 

Неужели не было никакой командировки? 

— Ты видел малыша? Ты узнал, откуда он и как… Как ты узнал о нем? 

Злая усмешка вырывается у Жени, и мне становится неприятно. Вот так он ведет себя, когда думает, что его обманывают. Я много раз видела это на деловых обедах, которые посещала с ним, и сейчас меня будет ждать еще одна порция жестоких аргументов. 

— Тебя это не касается. Я дал тебе возможность признаться, но ты решила иначе. Это твой выбор. На время разбирательств твоя кредитная карта будет лимитирована. Если это будет мой ребенок, то вскоре вообще будет заблокирована. 

Женя отворачивается от меня, включая компьютер. Он теряет ко мне интерес, а у меня в голове никак не укладывается. Как он мог разлюбить так быстро?

— Ты не можешь так говорить. Ты же меня любишь. Женя, это обман, ты не видишь? Нас пытаются рассорить, правда, я пока не понимаю почему. Но выясню. 

Нервно перебираю варианты в своей голове, но выходит как-то жалко.

— Ну да, — опять эта усмешка. — Нас, — с таким презрением говорит, что грудь сдавливает сильнее. — Тебя с моими деньгами. Пять лет, Ника. Пять лет морочить мне голову! — Женя выдыхает и все эмоции исчезают с его лица. Непроницаемая маска, вместо искренней улыбки, которую я привыкла видеть каждый день. —  У тебя хорошее будущее в кино. Можешь смело идти на пробы, думаю тебе деньги скоро понадобятся.