Как и в Саратовской губернии, во всех посещенных им деревнях и селах Сахаров собирал сходы, к которым обращался с убеждениями «о водворении спокойствия и прекращении беспорядков и насилий». Крестьяне Пензенской губернии выражали раскаяние, но «старались оправдываться, ссылаясь на тяжесть своего положения и относясь критически к административным властям, не стесняясь присутствием этих властей, которых они обвиняли в невнимательном отношении к их нуждам».

22 ноября 1905 г. Сахарова убила эсерка Биценко. Руководство экспедицией в Саратовской и Пензенской губерниях перешло к генерал-адъютанту Максимовичу, который выехал из Петербурга 24 ноября 1905 г. и прибыл в Саратов 26 ноября 1905 г. Максимович оставил в силе военно-административные распоряжения Сахарова, однако распорядился сосредоточить большую часть пехотных частей около их полковых штаб-квартир, имея целью правильное обучение молодых солдат и этих частей и поддержание в них воинского духа.

К концу января 1906 г. в уездах были расположены преимущественно казаки Оренбургского и Уральского казачьих войск, которых Максимович приказал к 15 февраля 1906 г. стянуть в более крупные части, сотни или, в крайнем случае, полусотни, предоставив охрану помещичьих экономий конным стражникам, нанимавшимся как на субсидии МВД, так и на средства землевладельцев. Кроме того, мерой, которая могла бы способствовать предотвращению крестьянских беспорядков, К. К. Максимович признал быстрое применение уголовной репрессии по делам об этих беспорядках.

Расследования подобных дел производились весьма медленно, так что к концу 1906 г. в Саратовской губернии не было закончено ни одно дело по беспорядкам, произошедшим после издания Манифеста 17 октября 1905 г. Прокурор или судебный следователь часто освобождали из-под стражи крестьян, арестованных за беспорядки, и они, возвращаясь в свою деревню, уверяли односельчан, что никакого наказания за разгромы помещичьих имений не будет.

«Подобные толки, – полагал Максимович, – действуют развращающе на крестьян и возбуждают их к неповиновению властям, тем более что крестьяне имеют полное основание верить этим слухам, так как не видят еще ни одного лица из своей среды, понесшего наказание за беспорядки».

По данному поводу Максимович обратился к прокурору Саратовской судебной палаты А. А. Макарову (в 1911–1912 – министр внутренних дел) и просил его ускорить направление хотя бы нескольких дел из каждого района, где произошли беспорядки[28].

В Саратовской губернии Максимович посетил 22 селения Саратовского, Балашовского, Сердобского и Петровского уездов, не посещенных Сахаровым. Как и он, Максимович во всех деревнях и селах собирал сходы и говорил с крестьянами, указывая «на незаконность своеволий и насилий, на преступность агитаторов, возбуждающих их бессмысленными и несбыточными надеждами, на заботливость и милости государя императора, знающего нужды своих крестьян».

Особое внимание сходов Максимович обращал на Манифест 3 ноября 1905 г., разъясняя, что им «даруются большие льготы крестьянам по приобретению земли», причем отмечал, что «дальнейшие мероприятия по упорядочению их землепользования будут обсуждаться в Государственной думе при участии выборных представителей от сельского населения».

В то же время Максимович требовал от крестьян, чтобы они 1) «подчинялись и верили законным властям, поставленным высочайшею волею, которые обязаны заботиться о всех нуждах крестьян», 2) «указывали властям и при возможности задерживали всех лиц, подговаривающих их к беспорядкам, насилию и захвату чужой собственности» 3) «добровольно возвратили награбленное имущество, еще не возвращенное владельцам», и 4) «не позволяли себе никаких беспорядков и посягательств на чужую собственность, ожидая удовлетворения своих нужд законным порядком».