С облегчением выпрямившись (все же полуприсяд - не самое удобное положение), я чинно сложила руки поверх пышной юбки на правом бедре. Жест повторял мужское обыкновение придерживать на боку шпагу и был универсален для придворных обоего пола.

- Род мой не слишком знатен, Ваша Светлость, вряд ли вам случалось о нем слышать, - все еще потупившись, уклончиво ответила я. - Счастлива, что не оскорбила ваш взор своей грубостью.

Моего подбородка коснулась жесткая, холодная оправа веера из слоновой кости, заставив приподнять голову. Герцогиня изучала меня цепко, внимательно, выискивая малейшие недостатки и признаки порока.

Высокую причёску Ее светлости покрывал густой слой темной пудры, призванный замаскировать седину. Тело практически до подбородка скрывала плотная ткань с рельефным рисунком, выдавленным в бархате и вышитым дополнительно нитью темнее на пару тонов. Широкие юбки шуршали при каждом движении, ограждая ее личное пространство надежнее забора. Несмотря на почтенный возраст, кожа на лице была плотной и упругой, редкие морщинки у глаз и чуть углубленные носогубные складки ничуть не умаляли герцогине привлекательности. Серые глаза смотрели прямо и уверенно, Ее Светлость вполне осознавала свое положение и умело его использовала.

- Мой племянник утверждал, что у тебя есть какое-то предложение, которое меня заинтересует. Помимо утопичных идей, изложенных в твоей записке, - после долгой паузы выдала она. Я позволила себе наконец вдохнуть. Если бы она продолжила копать в сторону моей родословной, пришлось бы признаваться в амнезии. А это, как я уже успела понять, признак чего-то нехорошего, и лучше бы эти сведения мне оставить при себе. - Я слушаю.

С этими словами герцогиня отступила в сторону и грациозно устроилась на ближайшем диванчике, кивнув мне на противоположный. Три служанки споро уставили низкий столик замысловатыми воздушными пирожными, две полупрозрачные чашки на блюдцах с цветочной росписью заняли свои места на противоположных концах, как короли, ожидающие первого хода пешки.

Я постаралась присесть достойно, что в ворохе юбок было весьма непросто. По мановению брови Ее Светлости нам налили дымящийся чай, - жасминовый, с легкой горчинкой в аромате - после чего слуги незаметно испарились, оставив нас наедине.

Герцогиня подняла чашку ко рту, отпила и беззвучно поставила обратно на блюдце. Я даже не стала пытаться повторять аттракцион. У моего тела со всеми его способностями есть предел.

- Могу ли я узнать, что именно вас смущает в идее организовать школу для девушек? - уточнила я. Мадам де Сурри на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

- Видишь ли, затея эта в высшей степени благородная и возвышенная, и до тебя она приходила в голову многим достойным дамам, - медленно, веско, начала герцогиня. - Только вот она, к сожалению, обречена на провал. Молодые люди, вращающиеся в высшем свете, ищут соответствующих им по положению невест. То есть не только благородного происхождения, но и обеспеченных, с влиятельными родственниками, желательно в свите короля или королевы, или как-то иначе приближенных к трону и власти. Обездоленные сироты, какой угодно высокой родословной, им не интересны. А девушкам, получившим образование, не будет комфортно в глуши, куда их увезёт тот, кто может позариться на титул без гроша за душой. Все эти спешно разбогатевшие купцы, жаждущие дворянства, и пробившиеся с низов адъютантишки.

Ее Светлость брезгливо поморщилась, выражая свое отношение к заработавшим себе на жизнь трудом и потом простолюдинам, и снова отпила чаю. Я воспользовалась наступившей паузой.