Решили напасть? Шакалы. Точно. Стайка шакалят, но мне до этого дела мало. Я перевожу все внимание на главаря, подмечаю и злость, и ярость, прикрытую насмешкой. Что? Любовь послала на хер? Не заметил в квартире ни его курток, ни ботинок, ни зловония. Точно послала.

- Снова ищешь эту? Хочешь…помогу, как в прошлый раз? Заплатишь мне. Только побольше.

Наступает, я не двигаюсь вообще. Стою спокойно, смотрю в глаза.

- У тебя ровно секунда, чтобы съебать с моего пути.

- Или что? Нас вон сколько, а где твои парни? А? Не такой смелый…

Ну что ж? Это даже хорошо. Дослушивать тираду не собираюсь, и мне правда на руку, что здесь сейчас происходит. Если я кого-нибудь не ударю — взорвусь, а его мне хочется бить и бить. За нее.

Что я и делаю. Первый, сильный удар приходится прямо ему в нос да так, что этот хилый ублюдок падает навзничь. Вообще, по сути своей, мне никто не нужен, кроме него. Остальные — массовка, вижу то я только его. Это давно выработанный рефлекс: даже если тебя толпой бить будут, видеть цель и идти к ней. Моя цель прекрасна, ему ведь дико больно, мне хорошо. Орет, словно в замедленной съемке, благой мат и кровь — моя жизнь. Его подручные опешили. Понимаю, не каждый день такое увидишь, но это что еще? Мы только начали.

Первым приходит в себя тот, что сзади — очевидно. Он думает, что в безопасности, раз я спиной стою, но мне это не помеха. Я затылком вижу. Стремглав разворачиваюсь и хватаю его за руку, выжимаю в обратную сторону — тоже орет и падает. Потом тот, что слева. У него в руках нож, но жизнь надо положить, чтобы научиться им хотя бы не резаться на кухне, что уж говорить о нападении? Пару ударов в область предплечья коленом и в травме теперь на одного ущербного с переломом больше.

Ну и все, собственно. Больше никто не рискует. Они, как напуганные крысы, забились в углы, посмотреть на меня страшно, и правильно. Я подхожу к отчиму Есени быстро, сажусь сверху и бью его по морде парой точных ударов. Кровь льется, а мне хорошо — чудовище? Животное? Плевать. Сколько раз он ее бил?! Что еще делал?! Черт, ублюдок, молись, чтобы я не узнал — убью.

- Еще раз тебя увижу, - хриплю, кое как беря себя в руки, - Я тебя убью, услышал?! А узнаю, что ты ее трогал…твою мать, молись, чтобы этого не было! Потому что я тебя на части разорву и сожрать заставлю все, чего ты лишишься!

Так то лучше. Встаю, поправляю одежду и иду дальше, оставляя за собой лишь призраков. Они нестрашные, неопасные, они не существуют, малыш. Больше нет. Единственное, что осталось — надо сделать прививку от столбняка, да и то мне.

- Понял, ублюдок?! - раздается голос Любочки, которая пинает своего ухажера по яйцам, потом еще и еще, - Не притаскивайся сюда! Алан, постой!

Бежит ко мне. Да твою мать! Не собираюсь тратить на это свое время, но Любовь догоняет. Жаль, что не та, которая мне нужна…

- Да стой!

- Я уже сказал: скорее сдохну. Пошла нахер.

- Я передумала, скажу все так!

Резко останавливаюсь и разворачиваюсь.

- С чего вдруг?

- Полезно иметь Берсанова в должниках.

- Я тебе нихрена не должен.

- Ладно, ладно! Скажу все равно, авось у тебя потом совесть взыграет.

Да ты прикалываешься?! Тем не менее обращаюсь вслух. Она ведь тараторит…

- У Есени был друг. Единственный. Вечно от меня ее защищал и у себя дома прятал. После школы уехал из России в Сербию. Учился там.

- Куда?

- В столицу. Все трепались, гордостью лопались, мол, посмотрите какой он умный и все дела. А еще…

- Имя.

Любовь поджимает губы, но прости, дорогая, мне плевать на все твои охренительные истории. Мне нужна конкретика. Все.