Анжелика скептически посмотрела на меня, но не стала настаивать. Она знала меня слишком хорошо, чтобы поверить в эту отговорку.

– Ладно, – сказала она, пожимая плечами. – Если что, звони… Там ведь, наверное, будет доступ к интернету.

Я отчаянно застонала, вспоминая о том, что узнала от ребят после речи профессора Бьёрна:

– Не напоминай…

Мы ехали молча несколько минут, погружённые в свои мысли. Затем Анжелика неожиданно спросила:

– Сделаешь мне в свободное время пару фоточек себя на фоне норвежских гор? Буду смотреть, чтобы не скучать так сильно.

Я улыбнулась ей.

– О’кей. Сделаю.

– Вот и отлично! Тогда сделаешь не парочку, а много.

Кратко засмеявшись, я снова повернула голову в сторону окна.

Вскоре мы подъехали к остановке возле кампуса. На площадке уже стоял небольшой туристический автобус, возле которого толпились «избранные» студенты с чемоданами. Я заметила профессора Бьёрна, который что-то оживлённо рассказывал Хлое.

Мои ноги, словно ватные, еле держали меня, когда я вылезла из тёплого салона «Цивика» в ледяную хватку утра. Мороз пробрал до костей мгновенно. Я вытащила свой чемодан из открывшегося багажника, и Анжелика вышла следом, обходя машину.

– Ну, удачи тебе, – сказала она, подходя ближе и протягивая руку, чтобы убрать выбившуюся розовую прядь волос с моего лица. Её пальцы были холодными, несмотря на перчатки. – Напиши мне, как доберёшься. И не забудь о своём обещании делать фотки. И вообще, присылай фотки всего подряд. Я буду скучать.

Её слова прозвучали искренне, но я чувствовала, что в голосе есть нотки беспокойства. Анжелика всегда переживала за меня, особенно после ухода мамы. Ей казалось, что она должна присматривать за мной, оберегать меня от всех бед и невзгод, заменив мать.

Я слабо улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более уверенно.

– Всё будет хорошо, не переживай, – сказала я. – Я напишу. И фотографии обязательно пришлю. Обещаю.

Анжелика прищурилась, словно пытаясь разглядеть что-то у меня в глазах.

– И звони. В любое время дня и ночи. Я серьёзно.

Я кивнула.

– Хорошо.

Она приблизилась и крепко обняла меня. Её объятия всегда были такими тёплыми и уютными, что даже я – не любитель подобного, – таяла от них.

– Береги себя, Милана, – прошептала она, отстраняясь. – И помни, ты у меня самая лучшая. Moyzaychonok!

– Фу, Анжелика, – поморщилась я. – У меня сейчас появится сахарный диабет от этого уровня vanil’nosti.

Сестра расхохоталась, поправляя мою шапку с таким видом, как будто мне пять лет. Ну, по росту рядом с ней мне действительно можно было бы дать чуть больше пяти.

Когда я развернулась и собралась идти к автобусу, то увидела, что профессор Бьёрн уже начал перекличку. Я глубоко вздохнула, собрала всю свою волю в кулак и сделала шаг навстречу к первому этапу поездки.

И в этот момент, у тротуара с визгом тормозов остановилась машина. Все взгляды невольно обратились к источнику шума. Это была чёрная, как вороново крыло, «Ауди R8». Её низкий силуэт, широкие колёсные арки и хищный прищур фар говорили о мощи и скорости.

Из машины вылез Эйс.

В тёмно-синей куртке с капюшоном, в тёмных джинсах и оранжевых ботинках Crosby.

Я закатила глаза. Ну конечно же, он должен был появиться именно таким образом, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание, которое обожает. Я попыталась сделать вид, что не замечаю его, перестроила маршрут и повернулась к Анжелике.

А она, прислонившись к «Цивику», смотрела на меня с хитрой улыбкой на лице.

– А он ничё такой, – хихикнула она. – Хорош.

– Хорош только в том, чтобы долбить мне мозгт.