Карлик куда-то пропал, так что мы с Блади хозяйничали сами.

Более-менее управились мы только к вечеру и упали без сил.

– Фух, – баньши валялась поперек кровати, обмахиваясь ладонью. – Если бы я знала, как это все будет, я бы на твою свадьбу не приехала!

– Предательница!

По-хорошему, стоило огреть ее за это подушкой, но шевелиться было лень. Меня хватило только на то, чтобы повернуть голову.

Лукавая улыбка подруги подсказала, что она меня попросту дразнит.

– Да ну тебя! – я устало вздохнула и обняла подушку.

– До свадьбы осталось всего два дня. Представь, послезавтра вечером ты уже будешь замужем!

Глаза баньши сверкали.

– Да ладно, – пробормотала я. – Это чистая формальность. У меня даже платья не будет.

И рассердилась на себя, услышав, как дрогнул голос.

С деньгами негусто, а просить Поля я постеснялась.

– Зато будет подружка, – Блади мне подмигнула и прищурилась. – Признавайся, Аля, ты бы хотела, чтобы у вас все было по-настоящему.

– Не знаю, – нехотя сказала я.

С меня хватит. Больше не хочу влюбляться безответно!

– Все еще страдаешь по Стэну? – спросила Блади с неудовольствием и щелкнула меня по носу. – Хватит уже! Он тебя не стоит.

Можно подумать, я специально!

– Ты права, – выдавила я и жалко улыбнулась. – Ну что, по куску торта?

– Давай! – обрадовалась Блади.

***

Ночью меня разбудил горький плач.

Я подскочила на постели, заполошно озираясь.

Сквозь тонкий тюль в комнату заглядывала полная луна, а где-то в доме отчаянно рыдала… Блади?!

Впопыхах я чуть не хлопнулась на пол, запутавшись в одеяле.

Схватила лампу и, как была, босиком выскочила в коридор.

Блади завыла – так, что по спине побежали мурашки.

Я не помню, как очутилась в ее комнате.

Баньши сидела на подоконнике у раскрытого окна и ревела белугой.

В слабом лунном свете ее волосы казались седыми, а кожа отливала мертвенной синевой.

– Блади, что случилось? – я потрясла подругу за плечо. – Ну Блади! Не пугай меня!

Она повернула ко мне залитое слезами лицо. Глаза смотрели слепо, сквозь меня.

– Смерть! – всхлипнула она. – Я чую смерть!

Я чуть не села на пол.

Приехали!..

Той ночью мы больше не уснули. Пока подруга успокоилась, пока мы выпили чаю (остатки торта оказались очень кстати), пока… В общем, часов в девять утра я кое-как привела себя в порядок и потопала в институт.

Шла я не торопясь. Красиво тут! Разноцветные домики, много зелени, чистота… А вон саламандры дремлют на бортике огненного фонтана.

Момент испортила громкая ругань сверху. Я задрала голову и поспешила отойти подальше – не хотелось попасться под руку (и метлу) ведьмам, которые громко выясняли, кто кому должен был уступить дорогу…

Пока я добралась до института, солнце уже начало изрядно припекать. Неудивительно, июль же почти!

А это еще что? Я прищурилась, пытаясь разобрать, что там за толпа у общежития.

Издалека не поймешь. Ладно, была не была! Я воровато огляделась и подошла ближе…

Могла бы не прятаться: господин Бышков находился в самом эпицентре, и ему явно было не до меня.

Чуть в стороне стояла карета скорой помощи, рядом суетились медики. Дальше притулился милицейский «воронок» с тремя крылатыми лошадьми в упряжке.

Студентов в общаге летом оставалось немного, но все высыпали на улицу или выглядывали из окон.

А Бышков пытался что-то втолковать милиционеру в темно-синей форме.

– Уверен, Мора не могла это сделать! – твердил Бышков.

– Разберемся, – устало пообещал милиционер таким знакомым голосом, что я вздрогнула и сжала кулаки.

Не может быть!..

– Стэн? – не выдержала я.

Он резко обернулся, и я только теперь сообразила, что подошла совсем близко.