– Вау… Эвелин, это… спасибо!

Бен не ожидал, что его бывшая, устроившая настоящий скандал во время развода, влепившая пощёчину сестре и от ненависти сбежавшая так далеко, может проявить снисхождение по отношению к нему.

– Мы съездим к Мэри в больницу. Думаю, Эмма будет рада навестить бабушку. Ты ведь скоро вернёшься?

Бен кивнул, не желая раскрывать всех карт. Он в очередной раз врал в лицо этой женщине.

– Эмма, милая, – Бен заглянул в гостиную, где малышка самостоятельно включила мультики на телевизоре и не отвлекалась от экрана. – Папе нужно уехать.

– За мамочкой? – Тут же оживилась Эмма. Хвостик на её макушке подпрыгнул вместе с ней.

Бен не стал отвечать. Он чувствовал себя матёрым секретным агентом, ловко обходящим лазерные ловушки из неуместных вопросов.

– Ты пока побудешь с этой милой женщиной, хорошо?

Эмма заглянула за спину отца и рассмотрела Эвелин с ног до головы.

– А кто она?

– Твоя тётя, Эм.

– Та самая, к которой поехала мамочка?

Бен побеждённо вздохнул.

– Нет, милая. Это сестра твоей мамы, её зовут Эвелин.

– Эвелин?! – Эмма задохнулась этим именем, спрыгнул с дивана и подбежала к незнакомке. Её глазки поражённо хлопали, такие же серые, как у них с Грейс.

– Так вы та самая Эвелин? Тётя из большого города? Мама столько рассказывала о вас!

– Правда?

– Честно-честно! Говорила, что вы были лучшими подружками, прямо как мы с Мередит!

Эвелин не могла поверить своим глазам и ушам. Грейс рассказывала дочке о ней! Не о злобной ведьме, которая ударила её по лицу. А о ней. Сестре, лучшей подруге, которыми они были больше двадцати лет. Грейс сделала всё возможное, чтобы племянница знала Эвелин, как добрую тётушку из большого города, которую здесь любят и ждут.

Слёзы подступили к глазам, особенно, после того, как Эмма обхватила её ноги своими ручонками и прижалась всем тельцем.

– А можно мы тоже с вами станем лучшими подружками, как вы с мамой? – Наивно спросила девочка с такой надеждой, что даже стены дома сжались от жалости.

– Конечно! – Эвелин присела на корточки, чтобы быть вровень с Эммой и провела пальцами по её нежному личику. По коже, где искрились ямочки от улыбок и ещё не скоро появятся морщины от горя. – Я бы тоже хотела подружиться с тобой, Эм.

– Так мамочка зовёт меня!

– Правда? Можно я тоже буду тебя так называть?

Эмма на миг задумалась, приставив пальчик к надутым губкам, будто это был вопрос на миллион долларов. Эвелин не хотелось встревать во что-то общее, что было между Грейс и её дочерью, поэтому она заискрилась от счастья, когда Эмма деловито произнесла:

– Пожалуй, ты можешь звать меня Эм. Мы ведь теперь подруги.

Бен оставил сумки прямо в гостиной, мечтая поскорее сбросить хотя бы одну ношу со своих плеч. У выхода он обернулся к Эвелин и искренне сказал:

– Грейс не переставала любить тебя и надеяться, что ты вернёшься. Что простишь её. Она пересказывала все истории из вашего детства, только бы не забыть. Чтобы Эмма знала тебя так же, как знает она. Спасибо, Эвелин. За… всё. И извини меня. За всё.

Он не стал дожидаться ответа и в несколько шагов оказался около машины. Завёл мотор и сорвался с места, словно хотел сию минуту оказаться за сотни миль от этого места. Вздохнув, Эвелин вернулась к племяннице и ещё долго наблюдала за тем, как увлечённо девочка смотрит в экран телевизора. Заливисто хохочет, запрокинув голову назад. Прямо как её мама когда-то.

– Ну что, Эм, навестим твою бабулю в больнице?

В просторной палате Мэри выглядела ещё крохотнее, чем обычно. Она лежала на спине и повернула голову к окну, так что не сразу заметила двух посетительниц. Если она и удивилась такой парочке, то виду не подала. Лишь скрыла слёзы за лучезарной улыбкой, как научилась ещё двадцать лет назад и делала каждый раз, когда её спрашивали о муже.