Но в этот раз что-то пошло не так.

Я толкнула тяжёлую дубовую дверь. Мелодично зазвенели серебряные катайские колокольчики, извещая ростовщика о моём появлении. Метр Граммон, коренастый мужчина солидных лет с ухоженной короткой бородой и роскошными усами поднял голову от прилавка и приветливо мне улыбнулся.

– Госпожа Эльвинг, рад вас видеть. Вы давно ко мне не заглядывали. Смею надеяться, что ваши финансовые дела стали немного поправляться?

– Ах, господин Граммон, вы же знаете, что мой покойный муж оставил мне лишь долги! Мне иногда кажется, что я никогда с ними не расплачу́сь!

– Да-да, ох уж эти аристократы! Все они одинаковы, живут одним днём! Но, я вас смею заверить, что приложу все усилия… Что прекраснейшая из всех женщин решила мне предложить в этот раз? Смелее, миледи.

Я медленно выложила на гладкий прилавок из красного дерева два кольца и театрально вздохнула:

– Вот, нашла в столе Жоржа. Должно быть, эти перстни имеют некоторую ценность.

Ростовщик вооружился лупой и ловко сцапал кольца. Некоторое время он громко и недовольно сопел, а потом со стуком бросил их обратно. Что не так? Обычно Граммон ведёт себя по-другому!

– Где вы это взяли, Оливия?

– Мой покойный муж…

– Послушайте! Я никогда не спрашивал, чем забиты подвалы вашего безвременно усопшего супруга. Я никогда не считал, сколько у него пальцев и карманов в жилете. Меня не волнует, когда он успевал играть в шахматы, карты и изучать катайские трактаты. Но сейчас я прошу вас ответить: откуда эти кольца?

Граммон был предельно серьёзен, и я вдруг испугалась.

– Да что с ними не так?

– Оливия… посмотрите.

Под ловкими пальцами ростовщика одно из колец, то, что с лиловым камнем, вдруг словно разломилось пополам. С одной стороны показалась небольшая игла, а сам камень откинулся в сторону. Он был полым и пустым.

– Это что, кольцо с секретом? – догадалась я.

– Да. Сюда, в камень, можно положить яд. В кристаллах. И потом в нужный момент просто повернуть его. А можно налить яд жидкий, и нажать вот тут. Появится игла. Один мужчина пожимает руку другому и случайно царапает его кольцом. После этого второй мужчина заболевает и умирает. А может, у него случается сердечный удар. С кем не бывает, верно?

– Ах!

– Но это не так уж и страшно, право слово. Такие вещи мне попадают в руки гораздо чаще, чем я бы хотел. Второе кольцо волнует меня гораздо больше.

Почему-то совершенно не хотелось спрашивать, что с ним не так. Догадывалась, что ответ мне не понравится.

– Ещё раз, Оливия, где вы взяли эти кольца?

– В вещах покойного мужа, – упрямо ответила я. Признаваться в воровстве – это уж совсем немыслимо. Я не самоубийца.

– Хорошо, будь по-вашему. Я бы рекомендовал вам прямо сейчас взять экипаж и отправиться в департамент к Оберлингу. И показать эти кольца ему.

– Вы, должно быть, шутите!

– Нисколько. Это дело государственной важности.

– А может, это сделаете вы? – с надеждой спросила я.

– Нет. Я не смогу ответить ни на один вопрос.

– Я вас поняла.

Сгребла со стола кольца вздохнув. Ни к какому Оберлингу я, конечно, не собиралась. Глупости какие. Просто я продам их Хромому Хью за сумму в три раза меньшую, чем могла бы выручить у господина Грамонна. Ну не хранить же мне их у себя, право слово, тем более, если они такие приметные?

Хью отдаст их на переплавку, и дело с концом.

Утешив себя таким образом, я вышла на улицу. Странное дело, день больше не казался мне прекрасным, напротив, всё стало раздражать: и мокрая мостовая, и серое небо, задевающее своим надутым брюхом шпиль ловчего департамента, самого высокого здания Льена, и грохочущие по улицам маг-мобили, и силуэт аэростата где-то над краем города.