В привычное состояние я вернулась только в коридоре, ведущем в лазарет. Макс что-то живо рассказывал, пытаясь разрядить обстановку, однако при этом доверчиво придерживался за моё плечо.

- Как ты умудрился? – нервно спросила я, обрывая очередной монолог друга.

- О, пришла в себя, - облегчённо отметил он. – Теперь буду знать, что от таких вещей тебя лучше держать подальше. Рана не серьезная, не волнуйся. Да и получил я её по собственной глупости. Ничего криминального, честно.

- Боюсь представить, что в твоём понимании серьёзное ранение, - борясь с очередным приступом тошноты, прошипела я.

Мы прошли огромное помещение, где размещали больных, и проскользнули к кабинету Иль, но услышали доносившийся оттуда раздражённый голос Амиарея и застыли.

- К чему снова поднимать эту тему? – практически рычал он. – Решение уже принято. Ты сама дала согласие.

- Я тогда не подозревала, что всё будет настолько серьёзно! Использование таких методов незаконно. Они просто не выдержат! - срывающимся голосом доказывала Иль.

- Ты можешь отказаться в этом участвовать, но в таком случае последствия будут самыми непредсказуемыми. И это уже будет на твоей совести, – жёстко оборвал девушку эльф и резко сменил тему. – Медицинские карты первого курса у тебя на столе. Будь добра, рассортируй их в ближайшие несколько дней. Скоро первые тренировки на полигоне, они тебе понадобятся.

После этого Амиарей вылетел из кабинета настолько быстро, что даже не заметил двух первокурсников, испуганно вжавшихся в стену.

Следом, тяжело дыша, вышла Иль. Девушка была бледной, с покрасневшими глазами и напряжённо поджатыми губами. Она-то нас и увидела.

- О, Алёна, Макс. Рада вас видеть, - тут же смягчилась она. – Мне жаль, но сегодня посиделок не получится. У меня тут под сотню первокурсников, медицинскими картами придётся всю ночь заниматься.

- У нас проблема, - шёпотом сказала я, боясь, что кто-то может услышать.

Однако одного взгляда на Макса целительнице хватило, чтобы вмиг посерьёзнеть и, быстро оглядевшись, втянуть нас в кабинет.

Уже сидя в кцелительской и рассматривая рану, Иль деловитым тоном сыпала вопросами.

- Что произошло?

- Порезался, - как само собой разумеющееся ответил Макс. Судя по всему, в заботливых руках целительницы он почувствовал себя комфортно и расслабленно.

- Ясно, что не обжёгся, - промывая края разошедшейся кожи раствором, заметила девушка. – При каких обстоятельствах?

Увидев розовые ручейки, стекающие в чашу, я поморщилась и отвернулась.

- Я такой неосторожный, - затараторил друг. – Опаздывал к Алёне, сильно опаздывал. Дай, думаю, яблок нарежу, принесу, чтоб не злилась сильно. Ты же знаешь, как она их любит?

- То есть я теперь ещё и виновата? – возмутилась я, но повернуться не решилась.

- Ты хочешь сказать, что нож соскользнул, и ты порезался, да? – поняла Иль. - И при этом не ладонь, а предплечье распорол. Либо ты очень неуклюжий, либо не успел придумать достойную ложь.

Макс возмущённо фыркнул. Действительно, как можно усомниться в его честности?

- А ничего так первокурсники живут, - вслух комментировала целительница. – Уже и фрукты заговорёнными боевыми клинками шинкуют. Хорошо хоть заклятье слабенькое, но если вовремя его не снять, можно серьёзно так пострадать.

Макс удивлённо вздёрнул брови, но решил оставить эту реплику без ответа.

Следующие несколько минут в маленьком помещении, насквозь пропахшем травами, стояла тишина. Иль водила ладонями над рукой застывшего Макса, озаряя рану зеленоватым сиянием.

Я, затаив дыхание, наблюдала, как творится магия. Разве можно когда-нибудь привыкнуть к такому чуду?