— Ты не переносишь кровь. Зачем пошла в зал?

— А зачем ты поддавался? — я неосознанно повысила голос, но тут же смущенно вжала голову в плечи.

Соседи по палате удивленно покосились на нас, а я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы прийти в себя.

— Лис… — друг осекся. Почесал кожу над швом, снова болезненно поморщился и вздохнул. — Прости, я не думал…

— Не оправдывайся, — мягко оборвала я. — Влад, то, что вчера случилось… Не оправдывайся, пожалуйста. Ты не виноват. Я не знаю, как поступила бы на твоем месте. Я…

Сказать хотелось многое, но не получилось собрать мысли в кучу. Я отвела глаза и растерянно уставилась на стесанный угол деревянной тумбочки.

Повисшее молчание нарушил Гера. Парень успел съездить домой, переодеться и, видимо, поспать, потому что выглядел гораздо лучше, чем утром. Правда, мрачное выражение лица немного пугало.

— Ты как? — он подошел к Владу и пожал руку. Дождавшись ответа, что все в порядке, Гера бросил хмурый взгляд на часы. — Ну тогда держись. Давыдов паркуется и поднимается.

— Зачем? — я удивленно посмотрела на хозяина «Витязя».

Тот криво ухмыльнулся и раздраженно хрустнул пальцами.

— Он поставил на Влада. И подбил поставить кого-то еще из спонсоров. Как думаешь, чем это закончилось?

Я переглянулась с Романовым. Судя по удивленному лицу друга — он понятия не имел о ставках.

— Тихомиров, твой соперник — слабенький боец, и все об этом знали, — продолжал Гера. — Пара побед на региональном любительском уровне, не более. У Петра даже мысли не было, что ты проиграешь. А парень с мозгами дружит, раз додумался такую аферу провернуть. Уж прости, друг, но я сомневаюсь, что весь этот цирк — идея Леры.

Имя бывшей девушки Влада неприятно резануло по ушам. Друг скривился и дернул меня за руку:

— Ты отцу дозвонилась?

Я кратко пересказала наш разговор со старшим Романовым. Влад кивнул и со стоном откинул голову на подушку.

— Да уж, дерьмовый денек у тебя, — прокомментировал Гера, а Романов ничего не успел ему ответить, потому что дверь с грохотом открылась.

Палата как будто стала уже, когда крупное тело Петра Давыдова появилось на пороге. Лицо мужчины искажала ярость, гневно сжатые кулаки побелели, а губы дрожали от нервного напряжения.

— Лежишь? — Петр сплевывал слова, будто яд.

Гера закатил глаза, а Влад равнодушно отозвался:

— И тебе доброе утро.

— Да пошел ты к черту! — Давыдов ринулся к нам, чудом не задевая широкими бедрами углы кроватей. — Ты хоть понимаешь, что натворил?

— Молодой человек, — пожилой пациент с загипсованной ногой, что лежал на кровати у двери, поправил очки и недовольно поджал губы, — а можно не выражаться? Это общественное учреждение. Молодые люди до этого мило общались, не устраи…

Петр не стал его слушать. Невежливо оборвал и выругался. Дедушка возмущенно закашлялся, но продолжать спор не решился.

— Я на такие бабки попал … — с каждым словом голос Петра становился громче. — Я из-за тебя попал на огромные бабки!

Он замер в проходе, вцепившись в спинку кровати. Казалось, еще чуть-чуть, и старое дерево лопнет в его пальцах. Я испуганно переглянулась с дедушкой-пациентом, а тот потянулся к кнопке вызова персонала.

Правильно, вызвать охрану — лучшее решение.

— Ошибаешься, — в отличие от меня, Влад Давыдова не боялся. — Я с тобой никаких сделок не заключал. Ведешь грязные дела — отвечай сам.

Петр подавился вздохом и, не сдержавшись, бросился к Владу. Гера стоял у окна, сложив на груди руки, и не успел среагировать. Зато я стояла рядом и на автомате рванула Давыдову наперерез. От тяжелого толчка в грудь я пошатнулась и врезалась копчиком в тумбочку.