Булат посмотрел на Пекаря. Тот едва заметно кивнул, подтверждая слова жены. Теряясь в догадках, Булат сел. Цыган разлил вино и отошел в сторону.

«С чего это мне такая честь? – размышлял Кирилл, спиной ощущая взгляды парней Пекаря, в обязанности которых входило поддержание жара в мангале, наполнение бокалов и замена тарелок. – Как бы такое гостеприимство не оказалось частью изощренного издевательства!»

Он взял шампур и стянул с него зубами кусок мяса.

Татьяна отпила немного вина, поставила бокал на стол, взяла в руки салфетку, посмотрела на Булата и спросила:

– Кирилл Андреевич, вы и правда подполковником закончили службу?

Не ожидая вопроса, Булат едва не поперхнулся. Он не мог говорить с набитым ртом, поэтому лишь кивнул.

– А где служили?

Кирилл с трудом сглотнул непережеванный кусок мяса и пробубнил:

– Везде понемногу.

Этот сдержанный ответ словно напугал женщину, и она отвлеклась на детей.

– Макар, Антон, если поели, марш из-за стола! Только купаться не разрешаю.

– Почему? – Макар захныкал.

– После еды вредно.

У стола бесшумной тенью возник Цыган и разлил вино. За разговором незаметно летело время. Солнце, ставшее похожим на гигантский апельсин, до половины погрузилось во мглу и стало похожим на далекую вспышку ядерного взрыва. Для Булата в этом было что-то знаковое.

Пекарь поднялся из-за стола и посмотрел на супругу.

– Ты не устала?

– Еще нет. – Татьяна улыбнулась уголками губ.

Однако по тому, каким был взгляд, Булат неожиданно подумал, что она не любит мужа.

«А тебе что с того?» – подумал он, разозлился сам на себя и тоже встал.

Пекарь поднял руку и распорядился:

– Баян, принеси к берегу стулья!

Парень устремился к машине и через минуту понесся к берегу, держа в руках раскладные стульчики.

Вскоре Булат и Пекарь любовались закатом с удочками в руках, одновременно наблюдая за поплавками.

– Я так понял, ты что-то хочешь от меня? – напрямую спросил Булат.

– С чего ты взял? – осведомился Пекарь, однако на его лице не было и тени удивления.

Он даже не повернул головы, продолжая наблюдать за поплавком.

– Все это чем-то походит на смотрины, – проговорил Кирилл.

– Я действительно хотел представить тебя семье, – признался Пекарь. – У меня возникла срочная необходимость отъезда на неопределенный срок. В поездке мне будут нужны люди. – Он едва заметно кивнул назад. – Этих я заберу, но кто-то должен остаться здесь. Ты показался мне самой подходящей кандидатурой. Пьешь от скуки. Вот я и решил приспособить тебя…

– Кем, если не секрет?

– Не секрет. – Пекарь потянул удилище. – За моими присмотришь. Ничего делать не надо. Просто на всякий случай.

– Ты хочешь, чтобы я их охранял? – спросил Булат и вспомнил свои ощущения, возникшие, когда Татьяна оказалась рядом.

– Именно, – подтвердил Пекарь.

Несмотря на поздний час, в окнах дома Рахильских горел свет. Арон Александрович был сегодня, что называется, в ударе. К полуночи он закончил статью об исторической роли украинцев в Российской империи и тут же в который раз взялся править автобиографию Степана Бандеры.

Его жена Ализа Львовна никогда не ложилась раньше мужа. У нее тоже хватало работы, особенно ночью. В свое время она закончила филологический факультет МГУ, а теперь подолгу работала в Интернете, стала превосходным бойцом на информационном фронте. Имея под рукой не только супруга-историка, но и огромную массу его трудов, она формировала общественное мнение, делала из друзей врагов, из честных людей взяточников, из предателей героев и наоборот. Дергая за кончики Всемирной паутины, Ализа Львовна с легкостью собирала многотысячные митинги, сбрасывала памятники с постаментов, запихивала депутатов в мусорные баки.