– Ты имеешь в виду сеанс? Я уже взялся. Собираюсь навестить Нелли, как только фотография будет проявлена. Посмотрю, что она скажет. А что?

– Просто не перебегай мне дорогу.

Он сердито выпрямился в кресле:

– Ну вот это мне нравится! Я мог бы сказать тебе то же самое, ты, наглая замарашка, не будь я человеком воспитанным. А поскольку я именно таков, уж лучше придержу язык. И ты не перебегай мне дорогу!

Она улыбнулась:

– Ну хорошо. Мир, – Но тут же ее улыбка померкла; она опять выглядела усталой, – Но, пожалуйста, Фред, будь осторожен. Я должна вернуть те деньги. И если ты узнаешь что-то полезное для меня, я буду тебе благодарна.

– Давай работать вместе. Почему бы и нет?

– Нет. Работая отдельно, мы достигнем большего. Я уверена.

Она была упряма, Фредерик это знал. Несколько минут спустя он поднялся, чтобы уйти. Она проводила его вниз, впереди них в темноте шел огромный черный пес, стуча когтистыми лапами. На пороге Фредерик обернулся и протянул руку, после секундного колебания она пожала ее.

– Мы будем делиться информацией, – сказала она, – но и только. Кстати…

– Да?

– Сегодня я видела Джима. Ты должен ему полгинеи.

Фредерик засмеялся.

– Ну-ну! Что там у тебя? – спросил Вебстер, колдуя у полки.

Это было на следующее утро после сеанса; Фредерик, вручив полгинеи торжествовавшему Джиму, проявлял фотографию Нелли Бад.

– У нее оказалось четыре руки, – сказал Фредерик. – Кстати, освещение хорошее.

– И все-таки на вспышку полагаться нельзя, – сказал его дядя. – Работай с магнием, вот тебе мой совет, – Он вытер руки и подошел, чтобы лучше рассмотреть отпечаток, – Черт побери, а ведь она тут решила устроить парочку трюков, верно?

Миссис Бад вышла на снимке великолепно – одна ее рука приподымала край стола, в то время как другая дергала тонкий шнур, протянутый к шторам. Джим справа от нее сжимал что-то похожее на набитую ватой перчатку.

– Выглядит сейчас довольно глупо, – сказал Фредерик. – Но одну руку я держал сам, и это была рука как рука. Ты погляди на Джима…

Веселая физиономия Джима была запечатлена в тот момент, когда выражала нечто среднее между почтительным восхищением и смятением человека, который вот-вот потеряет штаны. Вебстер расхохотался.

– За такое и впрямь полгинеи не жалко, – сказал он, – Ну и что ты собираешься с этим делать? Поедешь и лишишь старушку ее заработка?

– Нет, – возразил Фредерик, – этого я не сделаю, она мне слишком понравилась. Если члены Лиги спиритов Стритхема настолько тупы, что клюют на это, желаю Нелли Бад удачи, вот что я скажу. Пожалуй, напечатаю этих снимков побольше и буду продавать. Назову «Дурные предчувствия, или Джим и призраки». Нет, я просто воспользуюсь фотографией как визитной карточкой, когда поеду к ней.

Фредерик собирался посетить медиума в тот же день, однако ближе к полудню произошло нечто, заставившее его отложить визит: появился Макиннон в длинном плаще и широкополой шляпе, надеясь проскользнуть неузнанным, – впрочем, когда он проходил через магазин, этот маскарадный наряд привлек к нему больше внимания, чем если бы он ворвался туда с кавалерийским эскадроном.

Вебстер был занят на студии, Джим куда-то ушел, так что Фредерик принял его один в комнате позади магазина.

– Мне нужна ваша помощь, – сразу же заговорил Макиннон, как только они сели. – Сегодня вечером меня пригласили выступить в частном доме, и мне хотелось бы, чтобы вы тоже там были. В случае если тот человек… ну, вы знаете…

– В частном доме?

– Благотворительное выступление у леди Харборо. Примерно сто человек. Гости платят по пять гиней, сбор пойдет в больничный фонд. Разумеется, я выступаю бесплатно. Чисто номинальное вознаграждение за расходы.