– Его партнер в России? Чей след потерян?

– Да. Сегодня я кое-что обнаружила; надо будет пополнить эту справку. Норденфельс был конструктором паровых машин. Он сконструировал машину для «Ингрид Линде» – этот пароход, принадлежавший «Англо-Балту», исчез по пути в Ригу. Он не был должным образом застрахован, и это стадо одной из причин краха компании. Но Норденфельс вообще пропал; после России как в воду канул.

Фредерик почесал голову и откинулся назад, вытянув вперед ноги и стараясь при этом не потревожить Чаку.

– А «Полярная звезда»? Почему у тебя там стоит знак вопроса?

– Просто я не знаю, что это такое. Вот почему этот ваш сеанс так взволновал меня. Ну-ка, что она там сказала?

Салли взяла у Фредерика листок и, поднеся к глазам, прочитала:

– «Это не Хопкинсон, но они не должны знать»… Потом она говорит: «Регулятор». Просто поразительно, Фред. Эта компания – «Полярная звезда»… никто не знает, что она такое и каковы ее цели; в документах ничего об этом нет. Единственное, что мне удалось разузнать, – производство это каким-то образом связано с машиной, или процессом, или, во всяком случае, с чем-то, называющимся «саморегулятор Хопкинсона»…

– Паровые машины имеют регуляторы, – сказал Фредерик. – А этого типа, Беллмана, называют Паровым королем, не так ли?

– Да. Думаю, кто-то работает на него, может быть, журналист, который помещает о нем статейки в газетах, – не реальные новости, а короткие статейки, чтобы представить его интересной и важной фигурой, человеком, достойным того, чтобы в его дело вкладывать деньги. Ему дали это прозвище, когда он приехал сюда впервые, пять-шесть лет назад, и учредил свои первые компании. Но с некоторых пор его перестали так называть. И то, что сейчас о нем пишут, больше похоже на реальные новости. Хотя их не так уж и много. Он почти нигде не появляется. Но он самый богатый человек в Европе и он опасен, Фред. Он все разрушает. Сколько людей поступили так же, как моя клиентка, и вложили свои деньги в его компанию – зачем? Чтобы он сознательно погубил дело? Я собираюсь вывести его на чистую воду. Я намерена заставить его платить.

Она сжала кулаки на коленях, ее глаза сверкали. Огромный пес тихонько ворчал у ее ног.

– Но что ты скажешь об этой истории со спиритизмом? – спросил Фредерик чуть позже, – Действительно ли медиум – миссис Бад – выхватила эту историю прямиком из воздуха, или она лжет? Не могу разобраться.

– О ней ничего сказать не могу, – ответила Салли, – Но я знала нескольких человек в Кембридже – ученых, которые исследовали это явление. Что-то в этом есть, я уверена. Думаю, она могла читать мысли твоего клиента. У него же вся информация должна быть прямо в кончиках пальцев.

– Возможно… Хотя об этой вспышке он ничего не знал. Или взять те триста фунтов. Ведь это же грошовая сумма, коль скоро мы говорим о самом богатом человеке в Европе.

– Может, речь шла не о деньгах, – сказала Салли.

– Вес? Что, он такой толстяк?

– Паровые машины, – напомнила она.

– А… Давление. Триста фунтов на квадратный дюйм… Немыслимо. Может, дело в саморегуляторе, который позволяет наращивать давление до этого уровня. Но ведь на то существуют клапаны… Интересная материя, Локхарт. Только вчера у меня был другой клиент – ну, не совсем клиент, Джим привез его домой из мюзик-холла, просто фокусник. У него бывают видения или что-то такое – он называет это психометрией, – так вот, он считает, что видел убийство. Не знаю, какой он ждет от меня помощи…

– Хм… – Салли думала, вероятно, о чем-то другом, – Значит, собираешься заняться этими спиритами? – спросила она.