– Ваше сиятельство, мы нашли. Тело. В той бочке.

Они нашли? Я фыркнула. Ага, вот прям взяли и нашли, а я мимо проходила. Просто так совпало, мой приход и их поиски. Они поняли, что сморозили глупость, и Карл почти сразу стал оправдываться.

– Эти бочки уже давно никто не трогал. Они и не нужны были никому. В голову не могло прийти их осматривать. Судя по всему, это случилось год, или даже два назад. Но понять ничего невозможно там просто… хм… ну тело, оно… хм.

– Я поняла. Тело расчленили, и, несмотря на то, что находилось оно все это время на холоде, все равно процессы гниения и разложения шли. В результате что-то четко понять сложно. Дальше, – подбодрила я их.

– Да. Вот я и говорю. Каша там, Ваша милость. Ничего не разобрать. Ну, то есть понятно, что тело человеческое, но вот…

– Ясно! – гаркнул на них Роланд, но обернувшись, поймал мою невозмутимую улыбку и сказал.

– Что с расследованием? Что говорит повар?

– Жофруа клянется и божится, что ничего не знает. И вообще к этим бочкам никто не подходит за ненадобностью. И что эта кладовая единственная, что не запирается, так как сюда и продукты постоянно новые приносят и помощники его приходят, чтобы их забрать и начать готовить или перерабатывать впрок. И что если ее постоянно запирать, то он не набегается ее открывать. Вот соседняя кладовая с заготовками и колодец – это у нас заперто.

– То есть зайти мог кто угодно, – подытожила я.

– Да. Почти все.

– И погибший запросто мог сам туда зайти. А уж вышел или нет – никто теперь уже и не вспомнит, – согласился Роланд.

– Да. Заманили и там же убили. Кровь там есть и от убитых животных? Наверняка там же иногда туши рубят. Идеальное место, – протянула я в задумчивости. – Следов тоже никаких?

– Нет. Даже если и были, то либо их уничтожили, либо они сами стерлись за это время, сейчас уже не найти.

– Но может быть одежда? Он не мог не испачкаться? Кровь? Кто-то же это стирал, – продолжала я упорствовать.

– Это легко списать на охоту. Кабан или олень.

– Но ведь почти все в замке оборотни? Почему не почуяли?

– Оборотни и те, кто с ними долго живет, прекрасно знают, как можно перебить, а то и вовсе уничтожить запаховый след, – мрачно объяснил мне Роланд.

– Я не знала.

– Ганелон? Твои соображения?

– Нельзя ничего сказать точно. По уровню физической силы в том числе. На черепе вмятина сзади. Думаю, удар был нанесен в голову, и поэтому сказать о том был ли это оборотень или человек сложно. Я займусь розыском, опрошу всех. Может быть, кто-то что-то и вспомнит.

– Возьми с собой кого-то из помощников. Я хочу, чтобы розыски ввелись сразу несколькими оборотнями. У тебя два помощника? Вот пусть тоже примут участие в расследовании. Я хочу, чтобы вы подняли на уши весь замок. Но мне нужны результаты. И если у кого-то появятся соображения, путь не трусят, приходят лично. Я всех выслушаю, – дал Роланд указания.

Карл и Ганелон покивали и вышли. А Роланд повернулся ко мне.

– Согрелась?

– Да. Это твоя гостиная? А там спальня?

– Да, я тут редко кого принимаю, но для тебя сделал исключение. Лика, я хотел поговорить с тобой. Вся эта сложная история с надписями, и убитыми оборотнями, и людьми, очень странная и опасная. Я хотел предложить тебе переехать жить в замок. Скажем, до весны? А потом посмотрим.

– Нет, – я зашевелилась в уютном кресле и принялась из него выбираться.

– Почему?

– Так сразу и не ответишь. Но поверь, причин много, – я встала из кресла на мягкую шкуру медведя.

– Назови хотя бы парочку? – мне показалось, что в его голосе прозвучала обида.