– Кто все эти люди?!

– А-а-а… – снова завыла хозяйка. – Разбойники-и-и…

– Какие разбойники?! Откуда?

– Морские-э-э…

– Пираты, что ли?.. – приоткрыла рот леди. – Но что они на берегу забыли?.. Да еще и здесь? Это же совсем маленькая деревенька, тут и брать нечего…

– У-у-у… – выла рыбачка, заламывая руки. – Всех убью-у-ут… Все заберу-у-ут… Безбожники, убивцы ненасытные-э-э!

Нэрис снова приникла к окошку. Снаружи творилось такое, что у нее волосы на голове зашевелились… Приземистые, смуглые мужчины с лицами натуральных мародеров лавиной захлестнули единственную узкую улочку. Может, и не так уж много их было, но двигались они с такой скоростью, что у бедной леди зарябило в глазах. Вот двое пришлых вытаскивают из дому голосящих женщин. Там, дальше, еще один, с рваным ухом, открывает загон с козами, раздраженно отпихивая сапогом цепляющегося за его ногу зареванного мальчишку лет пяти. Тут же, у распорок с сетями, трое разбойников теснят к стене дома двух рыбаков с вилами… Рыбаки высокие, жилистые, но куда им до нападающих… Резкий выпад – и вилы полетели в сторону. Взмах мечом наотмашь – и один из защитников деревни валится кулем на землю с рассеченным лицом. Уже другой меч взлетает кверху – и второй рыбак, захлебываясь кровью, падает как подкошенный… Нэрис почувствовала, как к горлу подступила дурнота. Это какой-то кошмар!.. Какой-то страшный сон. Такого не может быть на самом деле. Не может и не должно!

Девушка зажала себе рот ладонью, чтобы не завыть, как та же рыбачка, и отступила от окна. У нее не было сил смотреть на эту резню. Не было сил слушать крики женщин, детский плач, звон металла и нечленораздельные воинственные выкрики. С той стороны двери раздавался страшный грохот и англо-шотландская ругань – это четверо бойцов из отряда Ивара рубились насмерть с напирающими захватчиками. Которые, получается, были как раз англичане… «Обычно разбоем занимаются норманны! – промелькнуло в голове у перепуганной леди. – Но эти… Как же такое возможно – английские пираты беспрепятственно вторгаются на земли английского же адмирала, убивают его крестьян, грабят… Но ведь лорд Кэвендиш – военный моряк на службе британской короны! Как этим мерзавцам только смелости хватило?!»

Подумать над ответом на этот вопрос она не успела: в дверь ударило чем-то тяжелым, с той стороны глухо выругались по-норманнски, лязгнули железные петли, и в сени влетел встрепанный Тихоня с мечом наголо. Меч был в крови. Нэрис побледнела:

– Ульф!..

– Обождите, госпожа… – Вояка, прижав вздрагивающую дверь плечом, поспешно опускал тяжелый засов. – И откуда только взялись, спаси нас Один?

– Это правда пираты, да, Ульф? – Она рванулась к нему, чтобы помочь, и ахнула: – Господи! Ты же ранен!

– Это пустяки… – прогудел норманн, шаря глазами по горнице. – Хвала богам, живой, и меч из рук не падает… Эй, хозяйка! Выхода второго тут нету?

– Не-э-эт… – прорыдала жена старосты, вжимаясь в угол. – Ох, Пресвятая Дева!.. Смерть наша пришла-а-а… Всех убьют, деток увезут, скотину заберу-у-ут…

Тихоня поморщился. Потом оглянулся на дверь, которая держалась уже буквально на честном слове, и поудобнее перехватил меч.

– Сховайтесь хоть в погреб, госпожа! – отрывисто сказал он, утирая с лица кровь из рассеченной брови. – Глядишь, не заметят… Торопятся, стервятники…

– А ты как же?.. – всполошилась она.

Ульф только рукой махнул, не ответил. Дверные петли жалобно застонали… Девушка сделала поспешный шаг в сторону откинутой дверцы погреба и вдруг замерла как вкопанная:

– Тихоня! А где Шон, Вилли… где все остальные?!